Видеть Никиту, Виктора Леонидовича и своего отца для Феры было необычно. Никита был другим, не таким, каким она его помнила, их отцы тоже были другими. Мимо нее прошла их жизнь, и ей было странно снова очутиться в ее центре, куда ее настойчиво выталкивал Муранов. Он не отпускал ее от себя ни на шаг, даже на поиски туалета отправился вместе с ней.
– Жить пока можете в квартире Пашки, после его удара она уже давно простаивает, – сказал Виктор Леонидович, садясь за стол в своем кабинете и смотря на Феру и Никиту из-под нахмуренных бровей.
– Спасибо, дядя Витя, но нам есть где жить, – поблагодарила Аквилева. – Мы у друзей пока поживем.
– Нет, не будем им доставлять неудобства, – заупрямился Никита и принял ключи из рук отца вместе с банковской картой и пачкой наличных денег.
– Правильно, нечего ютиться по углам, если есть своя жилплощадь. Это та, квартира, которую ты для нас снял, когда сюда переехали. Мы с Пашкой ее выкупили, – объяснил Никите отец. Тот кивнул. – Найдешь?
– Да.
– Хоть и небольшая, но зато своя, – кивнул одобрительно Виктор Леонидович и без перехода грозно поинтересовался: – Женаты?
– Нет, – пискнула Фера из своего угла, чувствуя, что ответ отцу Никиты не понравится.
– В ближайшее время собираемся, – одновременно с ней ответил парень, и девушка бросила на него недоумевающий взгляд. Она пока была не готова куда бы то ни было собираться.
– Надеюсь, до того, как я помру?
– До того, – заверил отца Никита.
– И с внуками не тяните. – Удовлетворенный ответом сына Виктор Леонидович откинулся на спинку кресла, издалека смотря на стоящего перед ним сына и сидящую позади него Феру.
Как ни странно, он не задал ни одного вопроса о том, почему она такая молодая, и это смущало девушку даже больше, чем их разговор с Никитой. А причина была в том, что Муранов успел переговорить с отцом накануне Фериного пробуждения и туманно объяснил, почему они до сих пор молоды и почему не надо поднимать эту тему при девушке. Тот нехотя согласился, довольный уже тем, что ему посчастливилось вновь увидеть сына и дочь друга на закате жизни.
– Не будем, – кивнул Никита и на это напутствие отца, не обращая внимания на прожигающий его спину взгляд девушки.
– Надо было думать, что говоришь! – возмутилась она, когда вечером они распрощались с ворчливым отцом мужчины. Перед уходом они вновь навестили палату отца Феры, и девушка вновь попыталась добиться от него реакции, но он так и не узнал ее, отчего ей стало горько.
Никита сел за руль и снова, как в прошлый раз, замешкался, заводя машину. Фера подозрительно следила за его действиями.
– А в чем дело? – поинтересовался он. Машина тронулась, резко затормозила и снова дергано поехала. Фера уперлась рукой в панель перед собой, а Никита выругался.
– В том, что твой отец решил, что мы и вправду скоро поженимся!
– Так мы и поженимся, – уверенно ответил Никита.
– Вот, значит, как? – поразилась Фера, смотря на профиль мужчины.
Она его не узнавала, весь день он вел себя непредсказуемо, вернее так, как она не ожидала, и это дезориентировало. Так, например, Никита, которого она знала, ни за что бы не говорил о свадьбе и браке так спокойно. Скорее он бился бы в истерике, доказывая всю бесперспективность такого мероприятия. Этот же говорил о браке как о чем-то само собой разумеющемся.
– А меня спросить не хочешь?
Они выехали на дорогу, и тут же Никита кого-то подрезал, отчего им засигналили несколько машин. Судя по тому, как мужчина выругался и как неуверенно чувствовал себя на дороге, подрезать он никого не планировал. Словом, водил Никита странно, словно в первый раз сел за руль, что несколько напрягало Феру. Раньше парень отлично водил машину.
