– А у меня шарика нет, – признался голос за спинами гостей, отвлекая Покровского от удивленных его эмоциональной речью Лианы и Лены.
– Почему нет?! Ты где была?! Вставай в строй! – Мазнув по девушке в белом взглядом, Дима вручил ей сразу пять шаров и переключил свое внимание на улыбающихся Стихий: – А вас где носит? Джен, а ты здесь что делаешь?
Первым, как ни странно, смысл того, что произошло, дошел до сонного Ромы, который как раз в этот момент снова встрепенулся и осмотрелся. Он первым выкрикнул: «С днем рождения!» – и запустил в небо шары. Следом за ним криками, смехом, свистом и хлопаньем в ладоши разразилась и остальная толпа. В небо были запущены около сотни разноцветных шаров. Музыка стала громче, и крокодил Гена затянул свою песенку про день рождения.
Покровская неустанно улыбалась, смеялась и еле сдерживала слезы счастья, осознавая, что это, возможно, ее последний день рождения. И в то же время она была абсолютно счастлива, наблюдая за радостными знакомыми лицами, слыша смех и веселье любимых голосов и…
Опять же, как ни странно, последним отпустил в небо шары Дима. Только вот задорно-радостное: «С днем рожденья!» – умудрился заменить яростным:
– Вы идиоты! Что натворили?! Я же сказал: ждем Лану!
Смех и крики тут же стихли. Все удивленно обратили свои взгляды на Покровского, который к виновнице торжества теперь стоял спиной.
Саша, встретившись взглядом с другом, кивнул ему за спину. Тот обернулся и был вынужден лицезреть зажимающих рты, сползающих по стеночке и давящихся смехом Стихий, которых возглавляла его сестра в непривычной для себя одежде.
– Ты во что оделась? – возмущенно-обижено пробормотал Покровский. – Я тебя не узнал…
Толпа разразилась новым приступом смеха. Больше всех было слышно Лиану, висящую на руке Лены, потому что ноги ее вдруг резко отказались держать.
– Это ему наказание за наши мучения! – сквозь смех выговорила Волынская. Зайцева согласно закивала, не в силах прекратить смеяться.
Когда веселье стихло и все по очереди начали поздравлять Лану с праздником, именинница, улыбаясь незваным гостям, про себя костерила чересчур деятельного брата. Девушка планировала отпраздновать девятнадцатилетие в узком «семейном» кругу, пригласив только Стихий, Трезубца и Влада, как самых близких друзей, Лиану, как предполагаемую будущую родственницу, ну и Лену, потому что Зайцеву без подруги представить было сложно. А Дима позвал около двадцати-тридцати гостей. Спасибо, конечно, ему и за то, что всех этих людей Лана знала и многих считала если не друзьями, то хорошими знакомыми.
Жарче всего за приглашение на праздник Лану благодарила Марина Пескова, как всегда, в сопровождении подруги Даши. С Мариной Стихии познакомились еще в первый год пребывания в училище, когда им приходилось посещать занятия вместе с остальными учениками. Оптимистичная, не в меру живая и подвижная девушка уже через год после поступления заняла пост главного журналиста газеты училища, заменив на этом посту Полину Ладонежскую.
Пока Марина поздравляла именинницу и благодарила за приглашение, Покровская умирала от ужаса, представляя, какой компромат на нее Пескова может собрать в доме, где она выросла.
Следующей поздравлять девушку подошла шумная компания парней, среди которых Лана узнала бывших партнеров по полетам – Лешу и Егора, вместе с ними появился и сокурсник Трезубца Игорь. Парни заверили Лану в том, что она прекрасно выглядит, и горячо советовали бросить Мастера. Рядом стоящий Саша показал троим кулак, а красная Лана попыталась найти в толпе взглядом Диму. К счастью, тот был далеко от них и не мог слышать слов друзей.
