«Он — часть твоей зачёркнутой жизни», — козыряет прошлое и крыть эту карту видится сложным.
Не начинай… Не возвращайся к началу… ты там уже была и тебе было больно…
— Привет, — на выдохе прошелестела Полина и встрепенулась, оказавшись в плену рук и запаха Гризманна: устойчивого, основательного и резкого.
Когда он успел прижать ее к себе? Стиснул в объятиях и так же стремительно отпустил, возвращаясь на стул.
— Как дела? — поинтересовался Роберт, опьяненный близостью.
Этот неконтролируемый порыв… Он сам не понял, как поддался ему и сжал девушку в руках. Она такая маленькая и жесткая… Натянутая точно вибрирующий нерв.
Черт… теперь он знает, каково это держать Полину в руках, и как теперь с этим знанием спать? Жить?
— Прекрасно, — растерялась Полина, сраженная таким близким приветствием Роба. — Кхм, — откашлялась. — Как ты?
«Зачем? — ругала себя Полина, — зачем она спросила?».
Зачем продолжать выкапывать давно зарытое под мокрой притоптанной землей?
— Я? Тоже, — пожал неуверенно плечами Роберт. Столько всего хотелось сказать, рассказать, а больше выспросить. Узнать у Полины, как жила она эти четыре года, чем дышала. С кем она вернулась домой? Кто ее ждет? По кому скучает? Но разговор не клеился. Напряжение — оно так и маячило между ними. — Тебя угостить? — кивнул на пустой стакан Полины.
— Мне уже пора, Роб, — обвела лицо парня взглядом. — Спасибо. — Полина действительно собиралась уже домой, дело не в Роберте. Или всё же в нем? Непонятное смятение плескалось внутри: словно ты на пороге чего-то нового, но хорошо забытого старого… Когда и вперед ноги не несут, и назад повернуть — стыдно перед собой. За слабость и трусость.
Девушка смахнула со столешницы пачку сигарет в сумочку и опустила ногу на пол.
— Тебя ждут? — все-таки Гризманн решился задать терзающий его весь вечер вопрос. — Извини, если…
— Я одна, Роберт, — Полина резанула взглядом. Жестким и острым. Отсекла любые последующие вопросы, вкладывая в два слова ответы на них.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга напряженно, пока на лицо девушки ни вернулось бесстрастие. Внутри же Роберта творилось безумие: всё трубило и отбивало бешенные торжественные биты. Одна! Она одна!
— Оплачу? — засуетился Роберт, подзывая бармена.
— Уже оплачено, Роб. Не беспокойся, — Полина легко коснулась запястья парня, останавливая.
Гризманн опешил. Опустил лицо и уставился на пальцы девушки. Кожа под ними пылала. Горела. Прикосновение, пусть неосознанное, заставило Роберта втянуть громко воздух и мотнуть головой, справляясь с головокружением. Ни хрена себе реакция.
— Ты не оставила мне никаких шансов, — усмехнулся парень. Ничего не получается. Ничего! Ни разговор поддержать, ни остановить, ни джентльменом себя проявить. Бетонные стены. Повсюду. — Давай тогда подвезу? Или и здесь мимо? — с надеждой заглянул девушке в глаза.
— Хочу прогуляться, — улыбнулась Полина.
Она не врала. Ей нужно было подумать. Нужен воздух и одиночество.
— Предлагать проводить не имеет смысла, да? — выгнул виновато бровь Роберт, слегка растянув угол губ.
Улыбаясь, Полина утвердительно покачала головой.
— Старею, — усмехнулся Гризманн. — Уже девушку не получается склеить.
Полина расхохоталась. Так искренне и неожиданно, что опешила сама. Резко смолка и уставилась на Роберта, который, не отрываясь, смотрел на ее губы.
Звук смеха Полины его парализовал. Эта случайная эмоция… такая живая и настоящая.
