Четырнадцать дней непогоды - страница 43

Прошло два с лишним месяца холодной петербургской весны, в течение которой зима не раз возвращалась. Но в последнюю неделю мая установилось, наконец, тепло, и свадьбы Михаилы и Аглаи была назначена на ближайшую пятницу. Несмотря на безоблачную погоду, время было беспокойное: чего стоила одна holera-morbus, прокатившаяся по Новгородской губернии. Не исключалось ее появление и в Петербурге, так что многие жители столицы собирались перебраться на лето в Царское Село, Павловск или Гатчину.

Волновало и польское восстание, продолжавшееся еще с ноября прошлого года. Повстанцы захватили власть в Варшаве, а русские войска под командованием генерал-фельдмаршала Дибича пытались водворить порядок в Царстве Польском. Все гвардейские полки покинули Петербург. Отправились в Польшу и поручик Алексей Григорьевич Мирский в рядах своего армейского полка, и корнет Денис Инберг, служивший в гусарском полку. По случаю всех этих событий балы не проводились, к немалому огорчению Прасковьи, чье представление в большой свет откладывалось на неопределенный срок.

С приближением конца мая нарастало волнение в Смольном перед итоговыми экзаменами и предстоящим выпуском. Рунский навещал Софью каждый приемный день, приезжая в институт вместе с Евдокией. Павел же, остававшийся решительно против возможного брака сестры, к ним не присоединялся. Евдокия, видевшая, что Евгению тягостно его неприязненное отношение, с трудом удерживала друга в своем доме.

Ветровский по-прежнему искал встреч с княгиней, а если таковые случались, тщетно пытался найти возможность остаться с нею наедине и открыть свои чувства. Это не укрылось от глаз Пелагеи, девушки умной и проницательной. Возобновив детскую дружбу, они легко сошлись с Евдокией. Пелагея ценила в княгине женщину мыслящую и чуждую светских условностей, каких в Петербурге встретишь нечасто. Чувство к ней ее отца, трагичное в своей безнадежности, печалило девушку, но не меняло ее дружеского отношения к княгине. А Евдокию очень тяготила любовь Ветровского. Она искренне уважала его, но старалась избегать возможных встреч – охлаждение отношений с мужем, происходящее из-за разногласий относительно Рунского, они могли только усилить. Отношения с Павлом уже не казались Додо столь идиллическими, какими представлялись до свадьбы. Разногласия, возникавшие между супругами, становились неизбежными – все-таки, Павел и Евдокия были людьми слишком разными. Если ее печалила смерть Дельвига, о которой, случившейся еще четырнадцатого января, она узнала совсем недавно, то муж не понимал ее горести. «Мы же совсем не знали этого человека», – удивлялся он. Для него это был всего лишь один из сочинителей, Евдокия же, выросшая на стихах Дельвига, восприняла его кончину как личное горе. Она, напротив, не понимала стремления Павла к большому свету и того, как ему не хватало балов и развлечений. Но теперь, пока светские мероприятия не проводились, хотя бы в этом отношения супругов могли быть спокойными.

Но все же с недавнего времени Евдокию не оставляло смутное ощущение внутренней пустоты. Это было похоже на разочарование, хотя пока она не могла дать себе отчета в этом чувстве. Теперь, когда первые восторги любви прошли, княгиня начинала осознавать, что Павел не способен заполнить эту пустоту так, как ей бы хотелось. Она слишком много полагала на это замужество, но подлинную радость по-прежнему искала в дружбе – беседах с Рунским, а теперь и Пелагеей. Рядом с Евгением она понимала, что такой близости, как с другом, с мужем у нее нет.