Чиновник особых поручений Андрей Заблоцкий-Десятовский - страница 14

Имя старшему сыну было выбрано не случайно, оно было родовым, семейным именем. Так звали брата родного деда Заблоцкого и, видимо, в честь него родители назвали первенца. К тому же на ближайшие числа ко дню рождения мальчика приходится сразу несколько дней памяти тезоименитых святых – св. Андрея Первозванного, святителя Андрея Критского, св. муч. Андрея Стратилата, что также могло способствовать выбору имени. Эта традиция имянаречения продолжится у потомков Заблоцких – Семеновых. Первого внука – Андрея Семёнова – назовут в честь деда, ставшего его восприемником[116].

Своё детство Заблоцкий провёл на юге Малороссии, на хуторе, принадлежащем отцу. По сведениями В.Е. Чухно «Заблоцкие проживали в обычном сельском доме и вели образ жизни, который мало чем отличался от крестьянского»^>113. Положение семьи Заблоцких не отличалось от положения большей части русского дворянства, которое вело крайне бедное, почти скудное состояние и как отметит Р. Пайпс «ничем не отличалось от крестьянства по своему достатку»[117]. Заблоцкий в пылу разговора однажды даже скажет, что «родился в избе».

Всё детство он имел возможность наблюдать за делами отца. Круг занятий и обязанностей Заблоцкого – старшего, как управляющего имением, оказал огромное влияние на интересы сыновей. Недаром даже через много десятилетий зять Андрея Заблоцкого с уверенностью писал, что именно занятия Парфёна Николаевича «поставили его в близкие ежедневные отношения к крепостным крестьянам и дали возможность его детям с ранних лет непосредственно знакомиться с бытом малороссийских крестьян». Второй сын – Павел и вовсе всю жизнь мечтал «сделаться хорошим сельским хозяином»[118]. Возможно, детские впечатления не только способствовали развитию интересов юного Андрея Заблоцкого, но наложили свой отпечаток на его характер. По воспоминаниям одного из мемуаристов Андрей Парфёнович однажды упомянул, что «родился в избе и остаётся в душе крестьянином», и по словам автора «хвастал тем, что сохранил мужицкие манеры»[119]. Князь А.С. Меншиков, известный острослов, услышав эту речь, прокомментировал: «Я родился в навозе и с тех пор не умывался»[120]. Эта фраза, брошенная в пылу разговора, была и правдой, и преувеличением, потому что Заблоцкий прекрасно понимал, что говорил это тем людям, которые были не только его недругами, но, что важнее, противниками изменений крепостного строя, часто обвинявшими Заблоцкого и его коллег в незнании им русских крестьянских реалий. И, вероятно, чтобы доказать свою близость к крестьянам, Заблоцкий сгоряча сказал и про избу, и «крестьянина в душе», и про мужицкие манеры. В обычной жизни, в кругу своей семьи, среди друзей Заблоцкий представлялся немного педантичным, строгим англоманом, франтом, но никак не блюстителем мужицких манер.

Напротив, на протяжении всей жизни он всячески стремился подчеркнуть свое благородное дворянское происхождение. Легенды о древности, благородном происхождении рода буквально слово в слово передавались по наследству. Как писал внук Андрея Парфёновича: «Заблоцкие – Рюриковичи, происходившие от смоленского князя Александра Глебовича конца XIII–XIV века, утратившие княжеский титул. Одна ветвь переселилась в Польшу, приняла католичество и получила графский титул вместо утраченного княжеского. Один из её представителей – боярин и окольничий Константин – был послом Ивана III к Крымскому хану Менгли-Гирею и местничал с боярином Сабуровым, родственником Василия III по женской линии, татарского происхождения. Этот спор послужил темой одной из магистерских диссертаций по русской истории в Московском университете в первой половине XIX века»