Чиновник особых поручений Андрей Заблоцкий-Десятовский - страница 3

Продолжая изучение крестьянской политики в царствование Николая I С.В. Мироненко обратился к изучению деятельности Секретного комитета 1838–1842 гг. Он обратил внимание на ошибки Заблоцкого в датировках записок Киселёва, созданных для работы Секретного комитета[44]. Для исследования Мироненко эти ошибки имели существенное значение, так как раскрывали эволюцию крестьянской программы Киселёва, необходимую для понимания всей деятельности Комитета. Для самого Заблоцкого, опубликовавшего эти записки в биографии Киселёва, они не представляли никакого интереса, а лишь служили источником для написания работы.

Рассматривая Киселёва как одного из выдающихся представителей «просвещенной бюрократии» В.Я. Гросул и И.В. Ружицкая обращались к монографии Заблоцкого о Киселёве, используя её только в качестве важнейшего источника по этой теме и почти полностью игнорировали личность автора работы. И.В. Ружицкая отметила, что фундаментальный труд Заблоцкого, не потерявший до сегодняшнего времени своего значения, следует рассматривать как «сборник ценных документов», а оценки Заблоцким людей и действий того времени «не всегда вписываются в современные представления»[45].

На Заблоцкого как одного из важнейших представителей «просвещенной» или «либеральной» бюрократии обратил внимание Б. Линкольн. В своей монографии он дал наиболее обстоятельный очерк деятельности Заблоцкого в начале 1840-х гг.[46]Автор считал Андрея Парфёновича одним из самых крупных специалистов, глубоко изучивших проблемы сельского крестьянского хозяйства в России. Обращаясь к анализу его взглядов Линкольн вписывал их в систему общего мировоззрения «просвещенной бюрократии», опираясь в том числе и на неизученные до того времени записки Заблоцкого: «О недостатках общественного землевладения и о выгодах личного владения крестьян землей», «О роли Московского и Петербургского общества сельского хозяйства в предстоящем освобождении крестьян». В остальном самостоятельная деятельность Заблоцкого автора не интересовала. Но в большей части книги автор старался представить Заблоцкого наиболее авторитетным и влиятельным после Н.А. Милютина лицом в среде молодой русской «либеральной бюрократии».

Л.Г. Захарова, опираясь на труды Н.П. и П.П. Семёновых, раскрыла деятельность Заблоцкого в Редакционных комиссиях, назвав его «одним из лучших авторитетов по сельскому хозяйству»[47].

И.А. Христофоров обратился к малоизученным и неопубликованным статистическим работам Заблоцкого. Один из таких трудов – доклад Заблоцкого Киселёву о необходимости выделения средств для составления статистического свода повинностей Киевской губернии Христофоров находил лучшим образцом чиновничьего доклада, где доказывалось право статистки на существование и выделение ей финансирования[48]. Касательно самой личности Заблоцкого автор отметил, что Заблоцкий не знал языков, и это «препятствие не мешало ему в делопроизводственных документах активно ссылаться на западные реалии»[49]. И.А. Христофоров находил этот факт показательным, поскольку знание европейских идей «являлось абсолютно необходимым условием для того, чтобы «быть своим» в кружках и салонах Петербурга»