Прежде всего, он и сделался большим миллиардером только потому, чтобы не ездить в свою ставку и в подземный бункер на велосипеде и в стоптанных башмаках, которые ему достались от предыдущего, довольно ушлого президента. А всякие разные дворцы, личные самолёты, яхты и прочее – семечки. Они для престижа нужны, тем более, всегда есть кого грабить. Отбери у нищего его последние копейки – и царствуй.
Понятно, что он, Слепозадов, не простой человек. Даже своего личного повара сделал миллиардером с той целью, чтобы тот его ненароком не отравил. Но этот кашевар, к сожалению, оказался не совсем надёжным слугой. Один раз пережарил картошку, второй оставил её почти в сыром виде. Однажды в манную кашку вместо сахара насыпал соли.
По этой и некоторым другим веским причинам Слепозадов дал указание одному очень проверенному и надёжному расчёту ПВО аккуратно и без особого шума сбить ракетой типа «земля-воздух» личный вертолёт повара. Они так и поступили. Правда, вместе с ним ушли в иные миры ещё десять человек, находящиеся во время полёта в салоне винтокрылой машины. Но это ничего. Без неучтённых потерь в большой и оригинальной политике никак не обойдёшься.
– Сядь в кресло и объясни толком, чего ты хочешь! – после завершения своих кратких воспоминаний вспылил первый человек Воропании. – Чего ходишь вокруг да около?
– У меня имеется острое желание сделаться губернатором Курбутунской области! – Мунин робко присел на краешек кресла. – Я там родился, живу, как раз, в городе Крамсаловск. Я смог бы и постарался…
– По моим представителям в этом славном городе проживает более миллиона граждан, а в Курбутунской области – в пять-шесть раз больше. Но никто из них не пожелал стать в ней главным смотрящим. Ни одна собака! Оговорился, черт возьми! Я хотел сказать, губернатором. Они, как-то, не выразили такого желания.
– Наверное, они боятся ответственности, а я вот готов… как бы, готов.
– Славно, что уже, можно сказать, настроен и… построен. Из тебя, такого смышлёного, получился бы, к примеру, неплохой токарь или даже машинист бульдозера. Мне так кажется.
– Не получился бы. Я в железяках, болтах и гайках разных ничего не понимаю, Генрих Генрихович. Когда сморю на них, то у меня голова кружится.
– Пожалуй, ты прав, Алевтин. За рычагами бульдозеров должны сидеть умные люди, во всяком случае, не такие, как мы с тобой.
Немного подумав, президент сообщил, что давно уже собирается предыдущего начальника этой области отправить на пенсию или, в крайнем случае, в тюрьму. Пока не решил, куда его командировать. Перестал этот мерзавец делиться своими доходами, ссылается на то, что ему больше взяток не дают, а влиятельные чиновники «от руля» не делают его некоторых родственников собственниками частных предприятий.
Конечно же, врёт он, как сивый мерин. Но так и должно быть. В основном, все барыги скромные, ранимые, эмоциональные и чересчур впечатлительные. Откуда у них и что, они особо не распространяются.
А ведь ежемесячно, всего-то, на специальный банковский счёт Слепозадова (под другой фамилией) этому губернатору следовало бы от всех доходов отправлять пять-десять процентов в Основной столичный банк. Все кушать хотят. Да и президент тоже ведь не железный дровосек и не огородное пугало, а живое существо.
– Так я, дорогой вы наш Генрих Генрихович, – приложил правую ладонь к своей щуплой груди Мунин, – планирую даже половину присылать, если, конечно, что-то у меня будет… иметься. Оно ведь по-разному происходит.
