Постоянно находясь на дежурстве, Кайл потерял счёт дням с того момента, как Лиз оказалась взаперти. Может, прошло дня три, а, может, пробежала уже неделя. И за всё это время она не обронила ни слова, по крайней мере, при нём. Это ощущалось губительным, но Кайл не имел права требовать от неё иного. Он оказался одним из тех, кто запер её в этом сыром подвале, оборудованным под аскетичную комнатку. «Как у маньяка в подвале», – пролетело первой мыслью у Кайла, когда он оказался там, пока Лиз ещё не была с ними даже.
Теперь, видя её прикованной к длинной массивной цепи, первая мысль всё больше упрочнялась в мыслях юного охотника.
Он вновь принёс поднос с едой, вполне приличной, то же он ел на завтрак в их кухне, поставив на поверхность кушетки. Рядом с Лиз приходилось быть начеку, поэтому движения его были резки, но она не шевелилась, не делала попыток схватить и обезвредить парня.
Поднос он поставил в ногах кушетки, пока рядом с подушкой сидела Лиззи. Она уткнулась лицом в свои колени, обняв те руками. В подвале было довольно прохладно, но девушка всё равно сидела в одной чёрной футболке и джинсах, которые заранее подготовил Джефф, чтобы Лиз нашлось, во что переодеться. Это оказалось очень кстати – её одежда после погони безнадёжно испортилась. Израненные капканом вещи выбросили, а рана на ноге Лиз довольно быстро затянулась, не оставив и следа.
Молчание его ранило всё больше и больше, ведь он даже не имел возможности объясниться, так как с ним не общались, а, значит, видимо, и не слушали. Ему хотелось рассказать, что всё не так, как ей видится. А он не мог. Притормозив у массивной железной двери, которую не под силу выломать даже натренированному вампиру, Кайл резко сменил курс, отойдя к дальней стенке, усевшись напротив неё.
Он сразу же испачкал чёрные джинсы пылью с пола, но ему было всё равно. Он вытянул уставшие ноги и опёрся спиной на холодную стену. К счастью, ветровка, пусть и казалась лёгкой, всё же защищала его спину от охлаждения через каменную стенку.
Он ждал хотя бы «Убирайся отсюда» с её стороны, но даже этого не последовало. Кайл лишь прикрыл глаза, став представлять… вспоминать.
Так часто он хотел рассказать ей правду, но это откровение повлекло бы слишком много последствий. Поэтому Джефф тренировал его не только физически, но и морально. Он должен был быть уверен в том, что Кайл не расскажет правду его дочери. «Слишком рано», – говорил он ему часто. Только вот, когда наступит «вовремя», Кайл так и не понимал.
У Лиз, которая последний месяц даже не сидела на месте, посвящая всё время тренировкам, жутко затекли ноги, а тело ломило от усталости сидения в одной позе. Но она не хотела ничего. Даже шевелиться.
«Папа… Кайл… Предательство…», – за всё время в этом дурацком подвале весь её мысленный словарный запас сошёлся лишь к этим трём словам. Она даже не была уверена, что сможет сказать что-то вслух, по крайней мере, не расплакавшись тут же. Не одни сутки у неё заняло перестать плакать, потом, видимо, слёзы попросту кончились. А вместе с ними ушли и чувства.
Хотя кого она хотела обмануть? Чувства проникли так глубоко в её сердце, разрушая его изнутри, что Элизабет лишь вовремя смогла блокировать их вместе, поэтому ощущала минимально. В какой-то момент ей казалось, что только боль и усталость в теле её беспокоили, но это не было правдой. Её сердце болело из-за внутреннего кровотечения, пусть и в переносном смысле.
