Тагир сполз с дерева и, стараясь не шуметь, кинулся к стоянке, чтобы предупредить товарищей о появлении отряда неизвестных.
Он понял, что опоздал, когда услышал громкий хлопок и увидел яркую звезду, взлетевшую высоко в небо. Ночной лес тут же наполнился голосами, и Тагиру сразу стало ясно, что чужаков никак не меньше дюжины. Ориентируясь на их крики, охотник повернул левей, перепрыгнул крохотный ручеек и едва не врезался в Ромку Капустина, шагнувшего из-за раздвоенной осинки.
– Тихо! – Ромка поднес палец к губам. – Видел их?
– Да, – ответил Тагир шёпотом. – Чужие.
– Верно, – сказал Ромка и выволок из-за дерева невиданную добычу: самого настоящего бородатого старика, связанного по рукам и ногам. Рот его был заткнут мочалом.
Из-за кривой ольхи выглянул Мишка Толстопалов, помахал руками, привлекая к себе внимание. Доложил:
– Чужаки на полянке засели. Не подступишься.
Эта парочка стояла в ближнем дозоре – охраняла покой отдыхающих охотников. Только теперь об отдыхе и покое можно было забыть.
Не прошло и десяти минут, как весь отряд «западных» собрался возле раздвоенной осинки, дивясь на связанного старика и тихо решая, что делать дальше.
Связываться с чужаками никто не хотел. Мишка уже доложил, что вооружены они хорошо – у каждого есть личный ствол, а то и два, как у взятого в плен старика. И числом их больше. Можно было бы просто уйти, воспользовавшись сумерками. Ну а если из-за чужаков сорвется Большая Охота? Или если они случайно выйдут к летней деревне, где сейчас собралось всё племя?
Стас Глебов присел возле пленника, помахал ладонью перед его глазами.
– Ты меня понимаешь? Понимаешь, что я говорю?
Старик кивнул. Он не выглядел испуганным.
– Я освобожу тебе рот, – предупредил Стас. – Если закричишь, задушу. Понял?
Пленник промычал что-то, и Стас, немного помедлив, с опаской вытащил мочало из его рта. Пока старик отплевывался, из кустов выглянул Мишка Толстопалов:
– Там трое в нашу сторону, кажись, идут.
Стас глянул на пленника. Спросил его:
– Тебя как зовут?
– Семёныч, – хрипло ответил тот.
– Ты у них старший?
– Как бы да.
Разговаривать приходилось шёпотом – на любой шум из-за деревьев могла прилететь пуля.
– Вели им, пусть стоят на месте.
– Хорошо…
Старик зашевелился, вытянул шею.
– Эй! – крикнул он. – Кальмар! Или кто там еще?
– Мичман? – отозвались сразу несколько удивленных голосов. – Семёныч! Ты живой?
– Пока живой. Тут в меня ножиками тычут. И просят вас оставаться на месте.
– А кто тычет-то?
– Да я пока не понял. – Старик покосился на Стаса. – Так-то вроде нормальные ребята. Говорят складно, по-грамотному. На дикарей не похожи.
– А чего они прячутся?
Стас подвинулся еще ближе к Семёнычу, быстро зашептал ему:
– Скажи, что они должны уйти, откуда пришли. Мы живем одни. Нам чужие не нужны – это против Кодекса. Здесь наша земля. Кодекс говорит, надо изолироваться. Изоляция – первое главное правило. Изоляция – значит никаких чужаков. Мы сами по себе. Отдельно…
Семёныч кивнул, крикнул:
– Они не хотят контактировать. Вроде бы не по правилам это. Я так понимаю. Не по Кодексу.
– И что делать будем, мичман?
– Разойдемся, Баламут.
– Разойдемся, – негромко подтвердил Стас и ободряюще улыбнулся бородатому пленнику.
