Чистка. Часть вторая - страница 2

Чистка на Дальнем Востоке

Дальний Восток подвергся чистке одним из первых в Союзе и РСФСР, в начале января ЦК ВКП (б) приняло решение освободить Лаврентий Лаврентьева (Картвелишвили) от должности первого секретаря крайкома, перебросив его на работу почти в другой конец страны, в Крым, руководить местным отделением ВКП (б). Вместо него пленуму Далькрайкома предложить избрать Иосифа Варейкиса, оно было принято. Эта рокировка была симптомом недоверия руководству края, в ЦК решили утвердить в руководстве человека, которому могли доверять. Варейкис зачитал приветственное послание Сталина: «Пользуясь ослаблением революционной большевистской бдительности, в отдельных звеньях краевой партийной организации замаскировавшиеся заклятые враги партии и советского народа кое-где сумели получить партийные билеты».9

Сталин доверил новому секретарю чистку от врагов. Кандидатура Варейкиса была ошибочна, он сам был заговорщиком, однако в сложившихся условиях он вынужден принять к сведению материалы на заговорщиков, провести эту чистку, иначе подозрение пало бы на него. Он посетил крупные города края, где вынес ряд предупреждений. Выступая перед активом горкома во Владивостоке, он сказал: «Крайком не выполнил полностью всех предупреждений и указаний ЦК и товарища Сталина об опасности забвения, ослабления большевистской бдительности. Не случайно в Дальневосточной парторганизации во время обмена документов было разоблачено только 30 злейших врагов партии и народа, реставраторов капитализма – троцкистов, зиновьевцев, правых, а после обмена их разоблачено и исключено 87, и всем им во время обмена были выданы новые партийные документы. Спрашивается: разве достаточно здесь было обеспечено партийное руководство крайкома, разве бдительность была на высоте, разве правильно поступил предыдущий ноябрьский пленум крайкома, когда обошел эти факты молчанием? Конечно, нет».10

После февральско-мартовского пленума началась кампания по выкорчеванию врагов, где бы они, не были. Это делали не только честные люди, снова вспыхнула ситуация, когда право-троцкистские двурушники и шпионы начали грызть друг друга, стремясь убедить центр в своей лояльности. В конце марта в Хабаровске прошла городская партконференция, на выступление записалось 99 человек, но времени хватило лишь для 40. Но фактов они выложили, хоть отбавляй. Например, Егоров, секретарь Сталинского райкома замахнулся очень высоко, выставив обвинение самому 1-му секретарю Хабаровского обкома Ефиму Каплану: «О политической близорукости Каплана говорит такой факт. Я проверил документы Коробкина. Установил, что он заслуживает исключения из партии, составил об этом акт. На трех заседаниях бюро обсуждался этот вопрос и не был утвержден, потому что Шмидт и тов. Каплан были против исключения Коробкина. То же было с Афанасьевым, которого не исключили из партии, а ограничились лишь объявлением ему выговора».

Парторг первого цеха завода имени Кагановича сказал: «Я слушал, как выступали здесь руководящие ответственные работники. И вот мне кажется, что они не говорят о главном. Они не говорят о том, как вышло, что все они – Крутое, Вольский, Каплан, Райхман, Соколов, Егоров и другие – долго нянчились с вредителями, гнусными реставраторами капитализма – Гербеком, Шмидтом и другими, не прислушивались к многочисленным сигналам снизу».11

Позже пленум обкома решил снять Каплана с занимаемой должности, понизив его до зав. промтрансотделом Далькрайкома. Это мягкое наказание стало формой противодействия сталинской политике разгрома право-троцкистских, шпионских кадров. Местное УНКВД во главе с Терентием Дерибасом не давало хода материалам на многих заговорщиков, это легко объяснялось тем, что сам Дерибас был в организации право-троцкистов. Однако, даже щит в виде НКВД не всегда спасал от разоблачения. 1 апреля в своем кабинете застрелился член бюро Далькрайкома, начальник Дальневосточной железной дороги Лев Лемберг. В ночь с 12 на 13 апреля застрелился член Приморского обкома ВКП Иван Котин, управляющий трестом «Дальтрансуголь». Оба они были разоблаченными врагами народа.