– Ты, Витёк, недальновидный! – вскипала Ефимовна, стоило только тому высказать скептическое мнение по поводу ввода американских солдат во все мелкие европейские страны.
– А вдруг войну затеют? – кричала она.
– Ефимовна! – удивлялся Витёк. – Тебе ли войны бояться?
– Как жа не бояться, – съеживалась Ефимовна. – Вдруг не успею простыню достать да на кладбище дойтить, ежели не предупредят в новостях.
– Ну, ты даешь, – удивлялся Витёк. – Не будет никакой войны.
– Хорошо бы, – успокаивалась бабка.
Новости, тем не менее, смотреть не переставала.
Сегодня по телевизору сообщались незначительные события. Бабка успокоено выключила его. Кто-то стучал в дверь.
– Заходи! – крикнула она, думая, что пришла соседка.
В комнату вошел Витёк.
– Здорово, – приветствовал он от порога. – Спокойно сегодня? – кивнул он на телевизор.
– Явился, фулюган, – ворчливо поздоровалась Ефимовна. – Спокойно все, – перекрестилась она. – У тебя опять «трубы горят»?
– Ефимовна, радость ты моя, – попытался приобнять ее Витёк, – ведь кроме тебя никто меня не понимает.
– Опять Давыдовна в долг не дала? – догадалась Ефимовна.
– Не дала. – сокрушенно покачал головой Витёк и тут же обхватил ее обеими руками. – Видишь, как болею, – пожаловался он, преклоняя голову на плечо хозяйки.
Старуха оттолкнула «гостя» и полезла доставать кошелек из-под подушки:
– Возьми, – протянула она тысячу рублей.
– Спасительница! – чуть не заплакал бомж – Верну я!
– Вернешь, куды ты денешься? – миролюбиво произнесла Ефимовна. – Чё там, не нашли еще убийцу? – поинтересовалась она.
– Не знаю, – ответил Витёк, – мне ни к чему.
– Мне вот интересно, – посмотрела на него бабка, – хто решился?
– Откуда у тебя такой интерес? – подозрительно посмотрел на нее бомж.
– Чего еще делать? – вздохнула Ефимовна и отвела глаза.
Витёк смотрел на нее недоуменно: ему показалось, что старуха знает гораздо больше, чем говорит. Возможно, не знает кто убийца, но догадывается о причинах.
Распрощавшись с Ефимовной, бомж поспешил к магазину.
Около двери его встретили собутыльники.
– Заняла? – поинтересовался мужик с подбитым глазом.
– А-то! – показал Витёк купюру. – Она – классная бабка. Надо ей дров нарубить на зиму.
– Не вопрос, – согласился другой, молодой, но грязный, до безобразия, парень.
80-е
Стояла снежная, морозная зима.
Под старыми подшитыми валенками деда Саньки хрустко поскрипывал свежевыпавший снежок. Дед, согнувшись пополам, тащил на спине охапку срезанных прутьев ракиты. Любил он коротать длинные вечера, сидя у теплой печки и плести корзины.
Вот и теперь дед Санька предвкушал вечернее удовольствие. Он уже видел сплетенные корзины, легкие и удобные, в них можно собирать овощи на огороде, дрова носить для печки.
Размечтавшись, он не заметил идущего навстречу Сидоркина.
Дед Санька и дед Костя, как звали их в деревне, не любили друг друга. Никто не знал, отчего деды враждуют, но подмечали, что не здороваются они при встрече. Шутили в деревне, что бабку Фиру не поделили старики. Истинной причины раздора не знал никто. Сблизившись, деды отвернулись друг от друга и прошли мимо. Было, ох было у них в прошлом много такого, чего не хотелось доставать со дна души…
В первый день войны Санька Степанов распрощался с семьей и отправился на фронт. В теплушке доехал он до города Киева, откуда и начал отступление со своей частью.
Но прежде, чем началось отступление, происходили бои за город.
