– Так уж всю? – не поверил Чермашенцев.
– Ну не всю, так больше половины, – не сдалась бабка.
– Красавец, выходит, был? – заинтересовался участковый.
Ефимовна замахала руками:
– Какой там! Рот от уха до уха. Его так за глаза и звали: «Ротаня». Не знаю, как он соблазнял баб. Только детей у него в деревне не пересчитать.
– Как же определили, что именно от него дети? Бабы замужние, чай, были? – усомнился Чермашенцев.
– Ой, милок, – махнула рукой бабка, – у его и свои дети были, от жены-то… А байстрюки, все, как один, на них и похожи. Не отличить, – улыбнулась бабка. – А еще все дети долго не разговаривали; лет до пяти. А ты говоришь «откуда знали, что его те дети…» Многие живут в деревне, никуда не уехали.
– Спасибо Ефимовна, – поблагодарил он старушку.
– Ежели надоть чего, приходи, – отозвалась она. – Я многое помню.
Чермашенцев сел в «Жигули».
«Да, не много он разузнал. Что с того, что мужик с бабами якшался? Надо полагать, не он один такой в деревне. Не один…», – подумал он.
«Но другие, так открыто, не афишировали свои связи, с рождением детей. Как кукушат подкидывал в чужие гнезда, не задумываясь, что чужие отцы не будут любить подкидышей. А главное женщины! Рожали мужьям детей от другого мужика. Дуры какие-то», – думал Чермашенцев.
Он помнил тех детей, вернее теперь взрослых. Похожи один на другого, словно под копирку их делали. Главное: мужики в деревне терпеливые, воспитывали, как своих.
«Странная деревня. Живут рядом, встречаются каждый день, понимая, что рога у них ветвистые. Неужели никто, никогда даже не пригрозил тому Воробью?»
В те, давние, годы Чермашенцев был совсем малым, и происходящее вокруг его не волновало.
Макаров внимательно слушал участкового. Тот выложил ему все, услышанное от Ефимовны.
– Бабкины показания можно использовать, как исходную версию, – сказал он. – Съезжу в М-ный, осмотрюсь. Поговорю с ней. Надо расспросить, не было ли у него врагов, помимо обманутых мужиков?
– Да и так достаточно прецедентов, чтобы проломить ему башку, – возмутился Чермашенцев. – Я бы – не удержался.
– Что за речи, товарищ участковый? – с напускной строгостью уставился на него Макаров.
– Эх, не понять тебе, – вздохнул Чермашенцев. – Вот когда женишься, посмотрим.
***
Макаров не стал откладывать поездку в деревню.
Ему выделили маленькую клетушку в местной администрации, пообещав пригласить всех, кто ему понадобится.
– Не переживайте, – уверила его секретарша, – чем можем, поможем всей деревней. Вы знаете, – доверительно сообщила она, – вся деревня гудит, догадки строят, кто же его пришиб?
– Говорят, многие на него зубы точили? – поинтересовался Макаров.
– Если бы только зубы, – махнула рукой секретарша. – Вилы, топоры точили! У него по деревне детей штук пятнадцать было.
– Плодовитый, – поддакнул Макаров. – Как же женщины безропотно соглашались?
– Так он – мужик с властью был, – сказала секретарша, – управляющий на свиноферме. Сами понимаете, не мёд там работа. Если хочешь полегче работать, он обеспечит. За плату. А что с баб взять? Не от хорошей жизни на ферму шли.
– Не все же соглашались? – усомнился Макаров.
– Конечно, не все, – согласилась секретарша. – Не поверите, были дуры – влюблялись в него. Помимо того, такие были, что не пропускали ни одного мужика, ну вы понимаете… Как же он мог мимо пройти? Не понятно, зачем рожали? – вздохнула она.
– Прямо – половой гигант, – произнес Макаров.
