– Салат, – ответила первое, что пришло в голову. Дороте являлась поваром. Мама никогда не занималась приготовлением еды.
– Какой именно? И ты купила продукты?
– О… Нет, оказалось, что я забыла дома кошелек.
– Где же ты тогда была весь день? Еще и на звонки не отвечала.
По мере продолжения нашего разговора взгляд Доминика мрачнел. Я же отстранилась и, быстро накинув на себя блузку, вышла к маме в коридор. Быстро поговорила с ней и пообещала, что скоро выйду в гостиную, после чего вернулась в свою комнату и обратилась к Доминику:
– Ты хочешь есть?.. – не договорила. Моно подхватил меня на руки, после чего перекинул через плечо. – Нет-нет-нет, – прошептала, испуганно цепляясь за его ветровку. – Поставь меня на пол. Слышишь? Я сейчас упаду.
– Не упадешь.
Доминик вынес меня из спальни, а я тут же спросила:
– Куда ты меня несешь?
– Домой.
– Подожди… Поставь меня обратно на пол…
Я думала, что сейчас мама точно увидит нас, но, наверное, она уже вернулась в гостиную. Моно донес меня к входной двери и там из шкафа достал мое пальто, которое накинул на меня. В свободную руку взяв мои сапожки, он небрежно открыл дверь.
– О, боже… – прошептала нервно и на выдохе. В таком положении спускаться по лестнице было особенно страшно. Мое сердце колотилось словно обезумевшее и я уже до онемения в пальцах цеплялась за Доминика.
Моно вынес меня на улицу и уже вскоре усадил на переднее пассажирское сиденье своей машины. Хотел обойти ее, чтобы сесть за руль, но я сжала воротник его ветровки и, привстав, значительно сокращая разделяющее нас расстояние, практически ему в губы зло сказала:
– Я же просила больше так не делать…
Вновь не смогла договорить. Моно набросился на мои губы с первых же секунд буквально истязая их и прогоняя по телу разряды тока. Взвинчивая мысли и заставляя дыхание сбиться, а тело гореть. Собой прижимая к сиденью, так, что я ощутила его вес, сталь напряженных мышц и запах парня, который дурманил. Практически сводил с ума.
– Доминик… – простонала, ладонями упершись в его торс, но парень сжал мои запястья и прижал их к сиденью по обе стороны от моей головы, таким образом полностью раскрывая меня перед собой и спускаясь поцелуями к шее. Покусывая кожу, истязая ее губами и языком. Оставляя покраснения и заставляя вовсю трепетать. Извиваясь дрожать. Теряться и тонуть в жаре, а так же в электрических разрядах.
Поэтому, когда Доминик отстранился, возникло ощущение, что меня облили холодной водой. Перед глазами все еще плыло, но, несколько раз моргнув, я увидела, что Моно окинул жестким взглядом улицу, на которой изредка появлялись прохожие. Он выругался и уже вскоре сел за руль, после чего машина резко двинулась с места.
Я пыталась выровнять дыхание и все время поправляла одежду, будто опрятность внешнего вида могла отобразиться порядком на моих мыслях, но прежде чем я вообще что-либо поняла, машина заехала вглубь узкого и полностью безлюдного проулка.
Послышался хлопок двери и совсем ненадолго кожу обожгло холодом декабрьского вечера, после чего я увидела рядом с собой Моно. Он на что-то нажал и я тут же оказалась в полулежащем положении.
– Доминик, что ты?.. – растерянно спросила, но так и не смогла закончить вопрос. Моно приподнял меня и поставил коленками на сиденье, так, что я теперь была лицом к спинке и, оказавшись сзади, прижался торсом к моей спине. Наклонился и, опаляя горячим даханием, рыкнул на ухо:
