Рыжий, утвердительно мяукнув, засмотрелся на что-то невидимое. Макс недоуменно поглядел на вожатого.
– Мяу, – снова ожил кот. Алексей, погладив, с лаской в голосе произнес: «Спасибо».
– Извините, Алексей. Вы с котом говорили? – тихо спросил Макс.
– С котом. Ничего, привыкнешь, копи вопросы. До вечера, а там уже спросишь, узнаешь и поймешь. Иди, отдыхай, пока время есть, – Алексей снова склонился над бумагами.
Макс понял, что разговор окончен. Он поднял сумку, и к нему подошел кот, спрыгнувший с нагретого места, мордочка у кота была такой важной, будто он президент. Макс с интересом взглянул на него и тихо спросил: «Провожаешь?» Кот распушил хвост, будто пальму, и неспешно двинулся по коридору. Максу оставалось только идти за ним. Остановился кот возле двери с номером тринадцать и, поскребя ее лапкой, так же чинно удалился. Макс, толкнув дверь, вошел внутрь.
Комната на двух человек, две кровати, две тумбы, шкаф. Правда, имелся еще и письменный стол, а также маленький столик ближе к выходу.
Постели заправлены покрывалами в яркую клетку, и на левой кровати посередине покрывала вальяжно лежала белая кошка.
– Мяу, – поприветствовала мурлыка вошедшего мальчика.
– Привет, – отозвался он, поставив сумку возле пустой кровати. Кошка привстала и легко перепрыгнула с кровати на кровать, так, чтобы оказаться рядом с Максом.
– Мяу, – раздалось рядом. Типа смотри, какая я красивая, голубоглазая и шустрая. Макс протянул руку и погладил кошку, та тут же дружелюбно подставила спинку, мол, гладь тут.
– Красавица, – сказал Макс, – Ощущение, что мы уже встречались. Весной в парке, когда Мишку искал.
– Мяф, – ответила кошка, дескать, может, и встречались, а может, нет.
– Только у тебя ошейник есть, а у той… – и тут Макс задумался, а был ли ошейник у той кошки? Может, просто не разглядел?
– Мур-мур, – завела кошка любимую песню. Максу показалась: «Думай-думай, я-то точно знаю». Он присел рядом с кошкой и почувствовал, что устал.
– А может, лучше поспать? – прошептал мальчик, снял кроссовки, стянул промокшую ветровку и устроился рядом с кошкой так, чтобы ее не потревожить. Кошка тут же улеглась и начала мурлыкать, а Макс вдруг очутился на песчаном пляже. Впереди расстилалось безграничное море, в котором играли тысячи красок и оттенков. И Макс бежал по теплому песку навстречу солнцу, а рядом бежала девочка в белом сарафане и с голубыми, как море, глазами.
Макс проснулся внезапно, словно кто-то толкнул его в бок. Он сел на кровати сонную протирая руками глаза, и даже не совсем понял в первую минуту, где находится.
–Ох, блин! – воскликнул мальчик, осознавая, что он же в том самом лагере, в который так важно было попасть. Кошки нигде не было, зато на столе стояла тарелка с супом, стакан с компотом и на блюдце лежал хлеб.
В животе заурчало громче чем кошки мурлыкают, теперь Макс понял, что очень голоден, ведь с момента завтрака прошла уйма времени, а с тех пор он съел только одну конфету. Его не надо было приглашать к обеду дважды, он только умылся, помыл руки и тут же с аппетитом накинулся на еду. Суп пах какими-то ароматными пряностями, а хлеб выглядел, как маленькие ржаные колобки. Макс такой никогда не ел, но на вкус было просто прекрасно. Уже дойдя до компота, он понял, что в комнате кое-что изменилось, а именно на соседней кровати появилась сумка. А на письменном столе, стопка книг, перевязанных тесьмой. Допивая компот, Макс подошел к книгам. «Семиология». Ф де Соссюра. Значилось на обложке верхней из них. Макс поставил стакан на стол и повернул книжки к себе корешками. «Семиотика» Пирса, «Теория знака» Гуссерля, «Знаки, язык и поведения» Мориса. Эти фамилии ни о чем не говорили Максу, но зато он тут же проникся уважением к неизвестному соседу, который прибыл сюда подкованным в этой тайной науке.
