Чоки - страница 53

– Понял.

– Не прощу, если заставишь меня пожалеть, что просветил тебя.

– Не сомневаюсь.

Он довольно кивнул и вернулся к овощам. Я расположил подбородок на его плече, крепче стиснув руки вокруг его тела, потому что он был прав – только так я обретал равновесие чувств и мыслей.

– Чоки, я познакомился с девушкой.

Не знал, что добавить. Хотя сжигало желание поделиться чувствами, наполняющими меня, давящими на восприятие, спутывающими мысли. Брат был единственным человеком в мире, с кем я мог и хотел этим поделиться. Но даже с ним не мог подобрать слова, вся их значимость будто улетучилась, чувствовал, что даже обильного красноречия будет недостаточно.

– Как зовут? – спросил Бастиаан, и в его ровном голосе расслышал участие, то самое, близкое мне, готовое дать понимание, подтолкнуть к просветлению.

– Эсми.

В эту минуту прочувствовал всю его существенность для меня. Пока он молчал, волнение улеглось, щепетильная тема перестала быть таковой. Только он мог оценить важность событий и вещей и сделать так, чтоб мое нутро не пострадало, осталось стойким и в равновесии.

– Я сказал о тебе.

– И?

– Немного была в шоке. Говорит, что никогда в жизни не встречала близнецов.

– Неудивительно. Для многих, оказывается, это непривычная ситуация. Думается мне, что мы все-таки не такое уж и заурядное явление.

– Согласен. Ты сам когда-нибудь встречал близнецов?

– Нет.

– Я тоже.

Глянули друг на друга и не сдержали смеха.

Бастиаан вручил мне нож, а сам переместился к плите. Неспешно принялся мешать в сковороде, тем самым проявляя удивительную слаженность движений, знаний и усердия. Аромат готовящегося блюда был тому подтверждением.

Глубоко вдохнув, решил все-таки прийти ему на помощь. Но приступил к нарезке овощей как к тончайшему искусству, не терпящему ошибок. Осторожно прошелся лезвием по одной дольке перца и потратил на это почти весь запас своего участия.

– Чоки, тебе бы в кулинары.

– Спасибо, обойдусь, – он подошел и внимательно стал следить за моими руками. – Такое впечатление, что проводишь хирургию этого перца. Режь уж как получится!

– На хер тебя! Хочу так же ровно.

– Хоть скорость прибавь. А то у меня все там приготовится.

– Не торопи меня! А то вместе с овощами отправишь в сковороду и фаланги моих пальцев.

Бастиаан усмехнулся, однако оставил нож у меня.

– Кстати о пальцах – опять твои ногти в масле! В байке копался? Что еще намудрил?

– Ничего я не делал. Цепь просто поправил на велосипеде.

– Тогда ладно. Хм… Не катался на велике лет десять.

– Ага.

– Ее велик?

Совсем не удивился, что он выждал подходящий момент. И знал наперед, что таких моментов вскоре соберется немереное количество.

– Да, – выдал как можно серьезней, задушив желание усмехнуться, зная, что Бастиаан не осмелится ехидничать в ответ.

Но едва он склонил голову набок и заглянул мне в глаза, то рассыпались все мои старания. Зная меня так же хорошо, как и себя, умел читать даже мои мысли, не говоря о попытках что-либо от него скрывать. Никогда не мог и не хотел начинать делать это.

– Твое поведение сегодня обо всем сказало, – Бастиаан улыбнулся, как умел только он один, точно блаженный штиль после долгой бури. – Спасибо, что сказал. Я бы очень огорчился, затяни ты подольше.

– Знаю. Поэтому и сказал.

Бывали дни, когда мы были готовы душить друг друга. Но бывали и такие, когда давали приют своей уязвимости, черпали друг из друга смелость и решимость, что позволяло нам сохранить между собой честность. Только брат был моим источником откровенности, той самой, что указывала на ошибки и достижения, выстраивала мои суждения и давала цель. И пусть я знал, что слишком сильно от него завишу, но не был в состоянии от этого отказаться. Оболочка у нас была одинакова, и я ужился с необходимостью из него черпать себя.