В нашей культуре есть свой вариант «каменного» лица: когда мы улыбаемся начальнику, который в очередной раз сообщает, что придется поработать сверхурочно, или выглядим удивленными, когда тетя Софи приносит нам очередной несъедобный кекс на Рождество.
Пару лет назад я готовила двухдневный семинар для команды ведущих дизайнеров известного рекламного агентства Лос-Анджелеса. За неделю до семинара я договорилась с их менеджером, чтобы мой ассистент приехал к ним в агентство и сфотографировал команду во время рабочего взаимодействия. Единственное требование заключалось в том, чтобы они сняли все ювелирные украшения (включая кольца и наручные часы) и закатали рукава как можно выше.
Утром первого дня семинара 15 дизайнеров пришли в конференц-зал компании и обнаружили более 100 прикрепленных к стенам и мольбертам черно-белых фотографий, обрезанных так, чтобы на них были запечатлены только их руки. Одни руки были взяты максимально крупным планом, другие смазаны из-за резких движений, а третьи просто лежали в полном покое. И все буквально столпились у снимков, смеясь и пытаясь угадать, где чьи руки. Предположений оказалось так много, что люди были изумлены их количеством. За полчаса между ними возникло немало разногласий. Некоторые дизайнеры не узнали собственные руки, и не один раз, а несколько.
Я предложила сделать небольшой перерыв на кофе и пирожные (угощение было накрыто в дальнем конце зала). Во время перерыва мой ассистент выкатил три длинных магнитно-маркерных доски, обернутые в бумагу. Не говоря ни слова, он снял бумагу, чтобы показать множество небольших снимков лиц дизайнеров крупным планом, которые он сделал за неделю до семинара. И тут узнавание было моментальным. Даже если фотография была размытой, с плохим фокусом, или освещение на ней было слабым, творцы узнали себя и других на этих маленьких фотографиях, находясь на другом конце зала. А когда мы подошли к снимкам, я переходила от одной фотографии к другой, спрашивая, какую эмоцию показывали лица на каждой. По всем фотографиям дизайнеры были единодушны по меньшей мере на 90 %.
И этот высокий результат не вызывает удивления, ведь дизайнеры – это визуальные художники. Обычные люди лишь в 75–80 % случаев определяют эмоции правильно.
После столь успешного определения эмоций на фотографиях я попросила всех сесть и представиться, но при этом не рассказывать ничего конкретного о себе. Я пообещала самой рассказать все о каждом из них в следующие пару дней.
После знакомства я жестом указала на темноволосую женщину примерно 27 лет и на сидящего рядом с ней бритоголового мужчину за тридцать.
– Когда мы обходили комнату, Марлена и Ричард представились, и теперь я снова смотрю на них с этой стороны стола и узнаю их, – сказала я, подходя к ним и глядя поочередно на каждого из них. – Я узнаю их лица. И я могу сказать по их выражениям, что Марлену немного смущает мое внимание, а Ричарда – забавляет. Я права?
Марлена покраснела еще сильнее и кивнула, а улыбка Ричарда стала шире, и он признал, что я была права.
– Остался ли кто-то в этом зале, кто не узнает лица Марлены и Ричарда? Или не может интерпретировать выражения их лиц? – спросила я. Оставшиеся 13 творцов сказали, что у них нет проблем с тем, чтобы узнать лица коллег, а также отразившиеся на них смущение и веселье.
– Хорошо. Именно этого мы и ожидаем. А теперь займемся немного Мянь Сян, настоящим чтением по лицам. Как вы думаете, смогу ли я вам сказать, просто взглянув на лица Марлены и Ричарда, а именно быстро оглядев овал лица, оценив размер, форму и расположение всех черт, а также линии и отметины, кто из них очень практичен и эффективен, а кто склонен много рисковать?
