– Много же тебе понадобилось времени. Я уж начал думать, что ты никогда это не поймешь.
Грейси распрямила спину.
– Понятия не имею, о чем ты.
– Ладно, пошли. – Чарли взял ее за руку и потянул в сторону веранды, где было уже полно народу. – Давай-ка выведем тебя на свежий воздух.
Грейси позволила Чарли вытащить ее наружу, по пути борясь с желанием оглянуться на мужчину, который завладел ее мыслями. Прохладный воздух обдал щеки, но это ее не успокоило, наоборот, Грейси еще острее осознала, что из-за этого профессора ее кожа горит. Ни слова не говоря, они пошли через толпу гостей, пока не остановились у перил балкона. Некоторое время они молча смотрели на озеро. Грейси глубоко вздохнула. Наконец Чарли сказал:
– В Ривайвле такого не увидишь.
– Да, – согласилась Грейси. Потом показала на ночное небо. – Но здесь нет таких звезд, как там.
Чарли проследил направление ее взгляда.
– Точно.
На пирсе, сияя огнями, медленно вращалось колесо обозрения. Грейси не хотела больше думать о Джеймсе и сосредоточилась на мужчине, стоявшем рядом с ней. Лучше копаться в его секретах, чем в ее собственных.
– Скучаешь по Чикаго?
Его плечи напряглись, как бывало всегда, когда она задавала вопрос о его прошлом.
– Иногда. Хотя я так много ездил, что не уверен, чувствовал ли я его когда-нибудь своим домом.
Чарли когда-то работал в ФБР. После того как он ушел с этой службы, он вслед за Митчем, с которым дружил с детства, переехал в Ривайвл и поступил на работу в местное отделение полиции. Через год старый шериф вышел на пенсию, и на его место выбрали Чарли. С тех пор он так и работал шерифом. За все время, что Грейси и Чарли спали вместе, он никогда не рассказывал, что побудило его уйти из ФБР, как бы Грейси ни пыталась это выведать.
Она положила руки на перила, чувствуя под пальцами холодный металл.
– Ты мне вообще когда-нибудь расскажешь, почему ты ушел?
– Это не имеет значения. – Чарли был, как всегда, упрям. – Ну, так когда ты это поняла?
Грейси задала вопрос, которого задавать не следовало, и теперь разговор снова перекинулся на нее. Она попыталась уйти от ответа.
– Поняла что?
– Что все эти твои нападки на профессора на самом деле – страх.
Брови Грейси сошлись на переносице, она покачнулась.
– Я не боюсь! Он самый безобидный человек, какого я только встречала.
Чарли фыркнул.
– Это вряд ли.
С языка Грейси готова была сорваться резкость, и, чтобы удержаться, она прикусила нижнюю губу. Она хотела выглядеть хладнокровной. Она махнула рукой и постаралась улыбнуться самым беззаботным образом.
– Я тебя умоляю, у тебя паранойя. Ты можешь хотя бы представить?
Чарли прищурился.
– Да, могу, еще как.
– Но это же нелепо! Мы абсолютно несовместимы.
Ладно, она готова была признать, что питает какие-то чувства к этому мужчине, что есть, то есть, но это не отменяло аксиому, что Джеймс был полной противоположностью тому типу мужчин, которые ей нравились. Он не был необузданным и непосредственным. Он заботился о приличиях. Он был чрезмерно сдержанным. Интеллектуальным. Рассудительным. Логичным. Помешанным на фитнесе и здоровом питании. И она могла бы добавить еще сотню характеристик, которые ей не нравились. И спать с ним она не могла. Кроме Сэма, у нее не было родных, и ее друзья заменяли ей семью, никого ближе у нее не было. Грейси не могла рисковать своими отношениями с ними, когда прекрасно знала, что с Джеймсом у нее никогда ничего не получится.
