Если аналитическую философию можно считать типичным образцом рационального стиля философствования, то литературная философия представлена текстами философов экзистенциалистской ориентации. В их сосуществовании выражается двойственная природа самой философии, которая колеблется между наукой и искусством и стремится пробуждать как мысль, так и чувство, пользуется как понятием, так и художественным образом. С учетом сказанного выше, нами использован, так называемый компромиссный вариант – художественно-философский текст. То есть некий сплав рациональной и литературной философии. Однако, как бы я не старался сочетать разные стили философствования, пришлось труд разделить на две части по степени доминирования того или иного стиля. В результате получился литературно-философский стиль.
Часть I. Рациональная философия
О философском эксперименте по разрешению дилеммы «Что главнее? Мозг, сознание или тело? и о значимости экспериментальной философии
Книга «Что главнее? Мозг, сознание или тело?» написана в стиле «Х-phi» – экспериментальной философии, объединяющей идеи философии, литературы, психологии, социологии. В ней говориться о философских аспектах тела и головного мозга с возникновением дилеммы: Что главнее? Мозг, сознание или тело? В последние десятилетия все чаще и больше обсуждают вопрос пересмотра эволюционной теории Ч.Дарвина (1809-1892). Причем, именно биологическая наука все чаще извещает нас о том, что естественный отбор – это не единственный механизм эволюции. Вот-так, наиболее отчаянные исследователи, как в романе аспирант Каримов, задаются вопросом: по какому вектору шла не только наша видовая эволюция, но и вообще всего живого?
Однако…. Его интеллект – интеллект начинающего ученого не смог предвидеть элементарных последствий своих действий по продвижению концепции Х-онтобионта. Если, конечно, он не собирался устроить провокацию, принеся в жертву не только себя, но и биологическую науку в целом. Все это во имя продвижения интересной и актуальной проблемы. Мою идею обсуждают всё жёстче и жёстче, а мой мысленный эксперимент, предметом которого является жизненный цикл Х-онтобионта, становится для меня всего-на-всего отдушиной и, в какой-то степени, желанным исследовательским времяпрепровождением.
На мой взгляд, эта часть произведения и является научно-фантастической, а в остальном же, повествуется проблема ученых-индивидуалистов разных уровней мышления и поведения: Набиев – ученый-отшельник, Каримов – ученый-одиночка, Салимов – ученый-фрилансер. Примечательно, что автор, одновременно в этих лицах, приводит три системы взглядов на данную проблему.
В книге говорится о том, что нельзя ли допустить, что все ветви эволюционного древа, верно отражая многомиллионный временной процесс эволюционных преобразований, касаются лишь векторы эволюции функциональной особенности одного и того же вида простейших? Так, наверное, задается ученый, явно не гуманист, а ярый сторонник либо трансгуманизма, либо карианства. Безусловно, такая теория опасна для человечества, утверждающий гуманизм. В этом отношении это печальная и одновременно провокационная история. Ну, а с другой стороны, никому не секрет, что появление такой системы мировоззрения и мировосприятия – это, прежде всего, результат постепенной несостоятельности гуманизма в эпоху глобализации.
Полагаю, то, что задевается мировоззренческая основа людей и, это вполне закономерно, ибо, речь идет о совершенно уникальном, но глубоко спорном векторе развития эволюции живого мира. Разумеется, ничего подобного невозможно в принципе. А если преследуется цель – заострить внимание на законах эволюционного развития живой природ, то есть смысл. Естественный отбор – это жесточайшая борьба за выживание, за продолжение своего вида, за размножение, за генетическое превосходство. Каждый пытался совершить последнюю уловку – обмануть саму эволюцию. Именно об одном шансе одного простейшего идет речь в научном предположении Каримова. Салимов, Набиев и все профильное научное сообщество обсуждают этот вектор несостоявшейся эволюции – настойчиво, правдиво.
