Что Кейти делала потом - страница 16

еще только предстояло возвести, но бронзовая статуя Бетховена и большой орган были в расцвете своей славы, и ежедневно, ровно в полдень, кое-какая публика забредала в Концертный зал послушать замечательный инструмент. Кейти побывала на таком импровизированном концерте, а также в Фанейль-холле, Атенеуме, и на кладбище Грэнери, и в церкви Олд-Саут[26]. Затем девушки посетили несколько магазинов и наконец почувствовали себя достаточно уставшими и проголодавшимися, чтобы найти привлекательной мысль о втором завтраке. По одной из дорожек они пересекли Коммон и оказались на Джой-стрит.

Кейти была очарована всем увиденным. Ее поражало то, что вокруг, так близко, было столько интересного. Ей стала очевидна одна из главных прелестей Бостона – а именно то, что Коммон и прилегающие к нему улицы образуют естественный центр и нечто вроде главного пункта сбора для всего города, подобно тому как сердце является центром тела, поддерживает непосредственную связь со всеми конечностями и контролирует их жизнедеятельность. Величественные старые дома на Бикон-стрит, с их закругленными фасадами, глубокими створчатыми окнами и вставленными кое-где в оконный переплет розоватыми или лиловыми стеклами, поразили ее воображение; восхитило ее и здание Законодательного собрания, местоположение которого делало его весьма внушительным даже в то время, хотя его купол еще не был покрыт позолотой.

Поднимаясь по крутым ступеням Джой-стрит-Молл, они дошли до дома на Маунт-Вернон-стрит – дома, в котором поселились Реддинги почти три года назад, по возвращении из Вашингтона. Во время прогулки Роза уже успела показать Кейти старый семейный дом на Саммер-стрит, в котором она, Роза, родилась и который теперь целиком был отдан под склады и магазины. Ныне же Реддинги занимали один из тех больших старинных домов на гребне горы, из окон которых открывается вид на горную часть Бостона. За домом располагался просторный двор – настолько большой, что почти заслуживал название «сад», – обнесенный стеной, увитой плющом и диким виноградом, в тени которых протянулись клумбы с розами, хризантемами, бархатцами и резедой.

Ключ от дверей дома Роза носила в кармане – она сказала, что он был одним из полученных ею свадебных подарков. Этим ключом она открыла парадную дверь и ввела Кейти в просторную переднюю с выкрашенными в белый цвет стенами.

– Мы пройдем прямо на заднее крыльцо. Мама наверняка там. Она всегда сидит на крыльце – до первых морозов. Она говорит, что это напоминает ей сельскую местность. До чего же люди разные! Я и думать не желаю о сельской местности, а мне не дают ни на минуту забыть о ней. А мама так любит это крыльцо и сад.

И действительно, на заднем крыльце они нашли миссис Реддинг. Она сидела в тени плюща на плетеном стульчике, рядом с которым стояла большая корзинка с вещами для починки и штопки. Это был столь неожиданно домашний, деревенский вид – женщина за таким занятием в центре шумного, оживленного города, – что Кейти сразу почувствовала к ней нежность.

Миссис Реддинг была белокурая женщина, невысокая, едва ли выше Розы, и очень похожая на нее. Она очень радушно приняла Кейти.

– Вы не кажетесь посторонней, – сказала она. – Роза так много рассказывала нам о вас и вашей сестре. Сильвия будет очень огорчена тем, что не смогла встретиться с вами. Она уехала с визитами в деревню и вернется домой не раньше чем недели через три.