Командор подошел к ним и, взглянув на картину, неприязненно сказал:
– Обычная льстивая придворная мазня, в которой нет ни капли правды. Король Джон вовсе не был прекрасен как полубог, напротив, говорят он имел одутловатое синюшное лицо, мешки под глазами, толстый мужицкий нос, редкие волосы и плохие зубы.
– Вы знали его лично, Ваше Сиятельство? – Спросил Гуго.
Граф отрицательно покачал головой.
– Не имел такой чести.
Вернулся Ольмерик и сообщил что войти может только Гуго Либер. Родвинг и крайне раздосадованный Шон Денсалье остались в приемной.
Граф, не желая уходить восвояси, всё еще надеясь что королева примет его позже, а также рассчитывая что-то узнать о том зачем ей нужен это Гуго, принялся раздраженно прохаживаться туда-сюда. В какой-то момент он снова остановился у портрета короля Джона Вальринга и с минуту, поджав губы, разглядывал его.
– Рыба-то тут причем? – Пробурчал он.
Стоявший рядом Родвинг услышал это и сказал:
– Говорят король Джон был большой охотник до рыбалки, прямо целыми днями просиживал с удочкой на берегу.
Лицо Шона стало задумчивым, какая-то неясная, но интригующая мысль скользнула где-то в глубине его разума, но о чем конкретно была эта мысль граф не уловил.
– А еще меч ему такой здоровенный пририсовали! – Насмешливо произнес Родвинг. – Да он бы в хребте переломился, если бы попробовал поднять его.
В королевской опочивальне Гуго нашел королеву в компании Первой фрейлины.
Обе женщины с интересом поглядели на него. Луиза еще не видела его без повязки на лице, а Мария-Анна отметила про себя как черная форма и грозные клинки преобразили его. Он как будто даже помолодел, подумалось ей.
– Моя госпожа, – церемонно произнес Гуго и поклонился.
Мария-Анна усмехнулась. "Он определенно вжился в роль".
– Теперь вы будете защищать и оберегать меня? Даже ценою собственной жизни? – Спросила она с легкой улыбкой.
– Как и всегда, моя госпожа, – серьезно ответил он. – Как и всегда.
Мария-Анна посмотрела на свою фрейлину.
– Луиза, будь добра, оставь нас.
Белокурая девушка поспешно вскочила с пуфика, присела в реверансе и удалилась.
Мария-Анна, чувствуя волнение, приблизилась к новоявленному протиктору.
– Ты принял какое-нибудь решение?
– Я жду встречи с принцем, – ответил он, глядя ей в глаза.
Королева отвернулась, прошла по комнате. Махнула рукой и неуверенно проговорила:
– Граф Денсалье позволил вам иметь при себе всё это оружие?
– Позволил. Ведь я же ваш протиктор, Ваше Величество.
Она посмотрела на него.
– Я не уверена что тебе стоит идти к принцу с оружием.
Он сделал несколько шагов вперед, приближаясь к ней.
– Почему? Неужели ты думаешь что я могу причинить какой-то вред твоему сыну?
Она пронзительно взглянула на него.
– Если бы я так думала, если бы я так подумала хоть на одно мгновение, ты думаешь я бы позволила вам встретиться?
– Тогда это не имеет значения. – Он подошел еще ближе. – Но что-то беспокоит тебя.
– Я очень боюсь за сына. И я даже не знаю чего конкретно я боюсь, но боюсь что с ним случится что-то плохое. Что если…, – она резко повернулась к нему. – Что если ты ненавидишь меня так сильно что не остановишься ни перед чем? И захочешь отомстить мне, причинив зло моему мальчику? Я не верю в это, но я боюсь этого.
Он сделал шаг вперёд и взял её за плечи. Она вздрогнула от его прикосновения, но не отстранилась, с тревогой вглядываясь в его глаза.
– Разве ты так плохо знаешь меня, Мари? Даже если бы я ненавидел тебя, неужели бы я позволил себе сделать орудием своей мести маленького ребенка?
