Саша встретился взглядом с Кирой.
Кира скорчила рожицу.
– По Р165, – сказал он.
– Ладно, – кивнул Вождь.
– Ребята, – громко объявил он, – едем по Р165. Так на двадцать минут быстрей, и Сашу с Кирой подбросим, куда им нужно. Они покинут нас на некоторое время.
«Наци» молча стоял у байка, не сводя глаз с Дженис. Саша следил за «наци». Когда они встретились взглядами, Саша увидел ненависть в голубых глазах. Эка его скрутило.
– Ждем вас на базе у Лебяжьего озера, – сказал Вождь Саше и Кире. – Если не приедете, не обижусь, но лучше приезжайте. Звоните, если что. Мы там до утра.
Саша так и не ответил сам себе на вопрос, хочет ли он на вечеринку. «Не лучше ль погулять по Казани, провести время спокойно и предсказуемо, а не бурно и без гарантий?» – слышал он внутренний голос. «О чем ты? Что за бред? – хмыкал второй голос. – Для чего ты отправился в путь? Для спокойствия и предсказуемости? Думай, Саша, думай, сделай правильный выбор, чтоб потом не жалеть».
Он думал. Долго думал. Аж тошно было от этого.
Обнялись с Ромой, расселись по байкам, и их колонна, распугивая местную живность, двинулась дальше по маршруту.
До Шуйки добрались за час.
Прощались на трассе, у перекрестка.
Поблагодарив Вождя и Дженис, Саша не стал ничего обещать, а Вождь не спросил – не надо тянуть там, где должно само вырасти.
– До встречи, – коротко сказал Вождь. – А если не встретимся, то заранее желаю удачи.
К ним подъехал «наци» и поставил байк на подножку. Спешился, глядя в землю.
Вождь сел на свой байк, «наци» – на свой.
– Пока! – повернувшись ко всем, крикнул Саша поверх треска двигателей и вскинул руку в прощальном жесте.
– Пока! Увидимся! – крикнула Кира.
Им в ответ посигналили.
Они пошли налево, к Шуйке, а байкерская колонна продолжила путь.
Десять лет назад Саша с отцом ехали по этой дороге в кузове тракторного прицепа, трактором управлял дед, и Саша, вглядываясь в окрестности, узнавал их как картинки из сна, в которое превратилось прошлое. На тот момент он не был здесь восемь лет. С тех пор минуло еще десять, итого восемнадцать. Восемнадцать лет! Полжизни. Время ускоряется с каждым прожитым годом. Чтобы замедлить его, нужно жить разнообразно, но без суеты, и уметь быть любопытным ребенком, замечающим больше, чем взрослый, все видевший и все знающий. Взрослые, учитесь у детей. Видите пчелу на цветке? Чувствуете остроту края травинки? Слышите свое дыхание? Остановитесь. Что перед вами – смазанный фон из сливающихся на скорости цветных пятен или полотна естественной величественной красоты?
Они с Кирой в пути меньше двух суток, но кажется, что больше недели, тогда как в Москве он и дня бы за них не дал, раз – и нет уже их, словно и не было.
Несколько поворотов дороги, сначала асфальтовой, потом проселочной, потом просто песчаной – и внутренний навигатор Саши вывел их к дому деда у соснового леса. В нем живет тетя. В соседнем доме – дядя. Остальные – в Йошкар-Оле, в пятидесяти километрах отсюда.
В космосе есть черные дыры, где время останавливается, а на Земле – этот дом из темных вековых бревен, где ничто не меняется и только люди взрослеют, стареют и умирают. Саша с детства помнил его запах, пряный, деревенский, помнил часы с кукушкой на стене, каждый предмет простой деревянной мебели, русскую печь, рукомойник возле печи. Десять лет назад, перешагивая через порог, он увидел себя здесь, повзрослевшего, возмужавшего, вышедшего из машины времени в теплое, пряное безвременье, и горечь в его душе смешалась с радостью. У каждого должно быть место – как точка отсчета – где он чувствует скоротечность времени. Мысли о смерти усиливают вкус к жизни, если правильно думать. Memento mori
