Что ответить дарвинисту? Часть II - страница 46

Если мы постулируем случайность появления соответствующих признаков, а потом еще и некоторый естественный отборв ряду поколений, приводящий к закреплению этих признаков, то 30 поколений ящериц – неправдоподобно мало для такого механизма. Особенно если учесть, что и сам материал для эволюции, в данном случае, тоже был минимальным: 1) всего пять пар исходных ящериц в самом начале, и 2) небольшая популяция ящериц в самом конце. В связи с этим выглядит весьма странным, что из этого мизерного материала всего за 30 поколений как-будто по заказу «вырисовался» целый букет новых морфологических и поведенческих признаков: 1) более «мирные» пищевые предпочтения ящериц (в сторону растительноядности); 2) относительно крупные размеры головы (и как следствие, повышенная сила укуса); 3) появление нового морфологического образования в пищеварительной системе. Очевидно, что в рамках парадигмы «новые признаки – это случайные мутации» мы здесь имеем дело:

1. Либо с невероятным везением. То есть, исследователям крайне повезло натолкнуться на случай невероятного стечения обстоятельств.

2. Или с эффектом телепатической силы исследователей, чья вера в «теорию эволюции» так повлияла на объективную реальность, что сделала невероятное возможным. Например, сумела повлиять на опубликованные результаты.

3. Или это указывает на то, что «новые признаки», на самом деле, совсем не новые, а уже присутствовали у особей, выпущенных на остров, пусть даже и в скрытом виде (см. ниже).

4. Наконец, это может указывать на то, что «случайные мутации + естественный отбор», на самом деле, совсем не являются механизмами реальных эволюционных изменений. А эволюция происходит под действием каких-то других биологических законов. Или даже вообще не биологических законов, а каких-то особых сил, благодаря которым эволюция может происходить буквально по волшебству и в крайне сжатые сроки.

Но и это еще не всё.

Допустим, исследователи итальянских ящериц, действительно, натолкнулись именно на комплекс невероятных совпадений – в крошечной популяции как по заказу появилась целая «плеяда» новых (нужных) случайных мутаций.

Однако даже если это действительно так, то времени на естественный отбор этих «случайных мутаций» тоже катастрофически не хватает (для их закрепления во всей популяции). Например, допустим, сначала появилась «случайная мутация» в виде появления нового морфологического образования в пищеварительной системе (цекальный клапан). Насколько конкретно этот новый признак повысит приспособленность ящерицы, обладающей этим признаком, в сравнении с ящерицей, которая еще не имеет этого признака? Если сравнительная приспособленность такой ящерицы повысится, допустим, на 10 % (а это довольно большая величина, учитывая еще тысячи других причин, из которых складывается общая приспособленность ящериц), тогда этот признак завоюет всю популяцию ящериц только примерно через 150 поколений. Что никак не укладывается в рамки «отпущенных нам» 30 поколений.

А если цекальный клапан появился в тот момент, когда ящерицы были еще преимущественно насекомоядными? В этом случае он вообще окажется нужен?

Другой пример – у «новых» ящериц размеры тела немного увеличились, и дополнительно еще увеличились размеры головы. В результате у самцов сила укуса возросла на 14 %, а у самок на 34 %. Вряд ли общая приспособленность ящериц от этого могла возрасти на столько же процентов. Ведь в природе достаточно одних только растительных ресурсов, которые вполне способна откусить и ящерица с меньшей силой укуса (и с меньшей головой). Не говоря уже о насекомых. Более того, доля растительной пищи в рационе «новых» ящериц составляет примерно половину от общей массы пищи (34 % весной и 61 % летом). В связи с этим, нам придётся резко уменьшить роль силы укуса на общую выживаемость ящериц. Но даже если мы сократим этот показатель всего втрое (от установленного увеличения силы укуса), то получим увеличение общей приспособленности у самцов на