Что посеешь… - страница 4

– А почему твоего Михаила не поставили на эту должность? С отчетами ты бы ему помогла.

– Говорила, не хотят. Я так понимаю, что Марина очень постаралась. Кого она, интересно, присмотрела на это место?

– Она в последнее время с Ниной Петровной из сельского Совета как-то тесно общаться стала. Как бы она ее не взяла. Мы не очень много получаем, а у них-то совсем небольшие оклады. Работы, конечно, тоже немного. Но, видимо, Нина Петровна решила сюда перейти. Она-то с нашей Мариной сработается – что одна, что другая только о тряпках и думают. Ты-то теперь уйдешь, а что я в этом гадюшнике делать буду? Одну меня они быстренько съедят.

Вечером Настя передала документацию Светлане Николаевне, и с тяжелым чувством пошла домой. Зайдя за детьми к свекрови, Настя пожаловалась ей на грядущие перемены. Она очень боялась, что свекровь будет возмущаться по поводу того, что Насте придется в ближайший месяц работать без выходных и, соответственно, дети будут у нее каждый день. Но неожиданно Анна Николаевна одобрила смену Настей места работы:

– Настя, я думаю, что для тебя это выход. Ведь я же вижу, какая взвинченная ты частенько приходишь с работы. Ну, не сложились у тебя нормальные отношения с Мариной Ивановной, они ведь и дальше, вряд ли, станут лучше. А там ты, конечно, будешь от нее зависеть, но не в такой степени. Все равно не всегда ты будешь под ее присмотром.

Ободренная такой поддержкой, придя домой, она рассказала обо всем мужу.

– Ты – заведующая центральным складом? Да не смеши ты людей! Ты же форменная курица! Кто же тебя слушать-то будет? Тоже мне – руководитель!

Не ожидавшая подобной реакции Настя, молча, стала заниматься домашними делами. О том, что Михаил не только ее не любит, но и не уважает, она стала понимать давно. Но никогда он не высказывался в ее адрес столь пренебрежительно. В душе ее поднялось чувство протеста – нет, я еще докажу тебе, что не такая я уж и размазня!

Марина Ивановна Удалова работала главным бухгалтером колхоза «Красный Луч» второй год. Ранее главбухом был Илья Петрович, невысокого роста худенький мужичок. Но он имел хорошо соображающую голову, которая позволила ему, имевшему образование восемь классов, сначала работать учетчиком в бригаде, потом бухгалтером. Последние четыре года перед выходом на пенсию он был главным бухгалтером колхоза. Бухгалтер он был толковый. Он умел распределить колхозные средства, в которых всегда ощущался недостаток, по приоритетам, и, поэтому, все работы в колхозе, в основном, проводились в срок. Но, после выхода на пенсию, он, страстный рыболов, не слушая никаких уговоров председателя, уволился, и теперь почти целыми днями пропадал с удочкой на озере.

Марина Ивановна была хорошей знакомой жены председателя Валентины Петровны. Когда-то они учились на одном факультете, и поэтому, по рекомендации жены, Николай Васильевич пригласил Марину на вакантную должность.

Марина Ивановна была среднего роста брюнетка, ухоженная, следящая за модой. Она хорошо одевалась, в меру красила глаза и губы, прическа ее была, как будто только что из парикмахерской. Пальцы ее рук, с покрытыми неярким лаком ноготками и украшенные золотыми кольцами, бодро бегали по кнопкам калькулятора.

Муж Марины Ивановны Алексей Иванович, которого в селе все, в основном, звали Лехой, был полной противоположностью своей жены. Высокий широкоплечий с соломенного цвета кудрями на голове, он был младше своей жены на четыре года. Алексей работал водителем грузового ГаЗона, слыл балагуром, выпивохой и бабником. Несмотря на не столь длительное проживание в Березовском, он уже пару раз становился виновником семейных скандалов, и «рогатые» мужья обещали переломать ему ноги, ну, в крайнем случае, проколоть шины. И ведь прокалывали. Но на Леху ничего не действовало: ни угрозы обиженных мужей, ни скандалы, которые ему периодически устраивала его жена. Единственно, что могло его остановить – присутствие дома их с Мариной дочери Леночки. Однако она чаще жила у его родителей в соседнем районе, чем дома. Марина ссылалась на занятость на работе. Она часто вовремя не приходила домой, поэтому ребенку у бабушки жилось лучше, чем дома. И, хотя Леха очень скучал по дочери, стараясь при каждой возможности заскочить к родителям, повидаться с Леночкой, он был вынужден мириться с этой ситуацией.