Что с душой? - страница 17

Человек, который пришел к вере, понимает, что мир на самом деле устроен совершенно иначе, объективные законы бытия – другие, не те, по которым он пытался жить раньше, и теперь надо жить по тем подлинным законам, которые ему открылись. Теперь у него есть главный критерий оценки всего, что происходит в жизни: что помогает спасению души, а что мешает, что приближает к Богу, а что удаляет от Него. Человек не всегда может работать там, где работал раньше, потому что бывают такие способы зарабатывания денег, которые откровенно губят душу. Общение с людьми, которые ещё вчера казались милыми и симпатичными, вдруг становится невозможным, потому что ты стал для них чужим, а они для тебя. Приходится пересматривать способы отдыха, потому что многие из них оказываются в лучшем случае пустыми, а в худшем – губительными. Дело не в том, что «православным многое запрещено», просто многое становится для вас невыносимым. Всё, что уводит от Бога, теперь травмирует, всё, что не приводит к Богу, как минимум, тяготит, становится скучным и ненужным. Книги, которые были любимыми совсем недавно, вдруг начинают казаться пустыми и бессмысленными. Меняется взгляд на историю. Те исторические персонажи, которые ещё вчера восхищали, теперь ужасают. Те исторические события, которые казались высшим благом, теперь воспринимаются отрицательно. Как может верующий человек относиться к власти безбожников, которые поставили перед собой задачу всех граждан сделать безбожниками? Тут, собственно, и вариантов нет, оценка будет неизбежно негативной. А если ещё вчера человек считал, что советская власть отворила людям ворота в светлое будущее, то его ждет тяжелая психологическая ломка. Это очень болезненно, но этого не избежать, если человек теперь знает, что жить с Богом хорошо, а жить без Бога плохо.

Для того, чтобы стать православным, надо умереть и родиться заново. Но ведь умирать совсем не хочется. Это больно. Хочется что-то приобрести, ни чего не теряя, то есть почти не меняя свою жизнь и свои взгляды на жизнь, пристроить к своей жизни «балкончик», несущих конструкций не трогая, а про фундамент и не вспоминая. Вот отсюда собственно и идет благостное отношение некоторых православных к советской власти: ну не было тогда «балкончика», это, конечно, очень жаль, но ведь дом-то хороший.

Сейчас в России уже наметилась целая тенденция красно-православного мировосприятия. «За Русь, за Сталина, за веру». Носители этих взглядов считают, что большевики хотели людям добра, и сражались они на стороне добра, и сделали для людей много хорошего, создав высокий уровень социальных гарантий, утверждая в жизни строгую нравственность, ограждая людей от западной грязи, разврата и культа стяжания. Вот только к религии у коммунистов было отношение неправильное, а в остальном всё было просто замечательно.

Но коммунисты были людьми куда более цельными по сравнению с красно-православными путаниками. Государственный атеизм был для них не элементом декора, а базовым принципом, тем идеологическим фундаментом, на котором они воздвигли здание своего государства. То есть, что бы они не делали, для них всё было логическим выводом из их безбожия. Из советской власти нельзя убрать государственный атеизм, а всё остальное оставить как было. Если устранить базовый принцип, всё остальное рухнет. Коммунистическая идеология – очень цельное, до деталей продуманное мировоззрение, её надо или целиком принять, или целиком отвергнуть. Так же, как и православие, из которого нельзя принимать только понравившиеся фрагменты.