От навязчивых настырных мыслей разболелась голова. Эмма поднялась на ноги и пошла вперед. Ей еще во многом предстоит разобраться, но доводить себя до простуды, воспаления легких, или чем еще можно заболеть от холода, точно не стоит! Для такой холодины платья и ботинок было мало.
Каким-то образом, сама того не понимая, Эмма вышла к развилке и увидела на пыльном полу обшарпанного оловянного солдатика, того самого, из детской призрака. Интуиция подсказала девушке, что это помощь мальчика. Таким образом он решил вывести ее отсюда. Нажав на рычаг в стене, она обрадовалась, когда узнала ту самую комнату ребенка.
Эмма вошла туда и свернулась калачиком на детской кровати. Что-то ей подсказывало, что здесь ее искать не станут, и на данный момент это самое безопасное для нее место!
Глава 9 – В детской комнате
Эмма блуждала коридорами и искала кого-то. От нее убегал темноволосый мальчик с белозубой улыбкой, которая занимала половину его лица. Сейчас он радовался жизни, казался самым счастливым на свете
– Не догонишь, не догонишь! Ну же, старайся лучше! – хохотал он и убегал.
Красная под ногами дорожка напоминала рубины. На стенах висели декоративные щиты, канделябры и картины в позолоченных рамах. На комоде стояли фарфоровые статуэтки, целые и без единой трещины: кокетливые дамы с зонтиками, русалки, клоуны, щенки и коты. Одним словом, дом жил и излучал такую же жизнерадостность, что и ребенок.
Образы замелькали перед глазами. Люди с фотоснимков, которые она нашла еще недавно, смотрели на нее кто с раздражением, кто с жалостью, а кто с любовью. Последнее принадлежало молодой женщине с кудрявыми темно-каштановыми волосами, и судя по заметному сходству с мальчиком, это его мама. Бабушка и дедушка мальчика дарили внуку подарки в яркой оберточной бумаге и красивыми бантами, а ребенок в ответ вознаграждал их искренней, неподдельной радостью, крепко их обнимал и произносил слова благодарности.
Следующая картинка – и Эмма уже наблюдала за происходящим со стороны.
Мальчик спрятался в углу, прищурился и боялся дышать, выдать себя. Он кого-то сильно опасался и весь сжался от овладевшего им страха.
– Умоляю, только не выдавай меня. Прошу тебя! – прошептал он.
В следующей сцене Эмма увидела, как высокий крепко сложенный мужчина, с полными ненависти глазами, нашел ребенка и излил на того всю свою ярость. Она как-то сразу поняла, что это не родной отец, а отчим. Рядом стояла девочка, дочь этого мужчины, та самая, со снимков. Тогда Эмма решила, что это подруга, но нет. Девочка наблюдала за всем этим и улыбалась во весь рот. Ни жалости, ни страха.
– Я ничего не сделал! Ничего! Это она съела твой обед, не я. Я ни при чем, – пропищал он последние слова, когда немного отдышался. Попытался убежать, но отчим быстро догнал его, грубо швырнул о стену – и детское тело обмякло.
Эмма резко проснулась и уставилась в потолок. Внутри ядовитой змеей заползла жгучая обида вперемешку с яростью. Жалость беспощадно вонзила свои когти, и на несколько секунд Эмме снова стало нечем дышать. Кем же нужно быть, чтобы совершить такое с ребенком? В голове не укладывалось, что она увидела сцену убийства. Она не знала этого мальчика при жизни, но за то короткое время, которое он появлялся перед ней, пусть немного, но привязалась к нему. А возможно, дело было совсем в другом – никто и никогда не смел отбирать жизнь другого! Какое-то странное, знакомое чувство закралось под кожу. Она уже когда-то, до аварии, была свидетелем убийства. Вспомнить бы только, что именно тогда произошло, но память упрямо молчала, словно издевалась над ней!
