– В душевой кабинке надо мыться по частям, – говорит технолог, – сначала сунешь туда попу, помоешь, вынешь, вставишь живот – потрёшь. Потом ноги по очереди. Голову и руки. Мойся в ванне стоя, я уже давно не помещаюсь, приспособилась.
Второй наладчик рассказывает, как ходил к двоюродному брату в гости. Тот живёт в частном секторе.
– Сидим на веранде. По двору куры ходят. Рыжие, наглые. Клюют всё подряд. У брата семь кошек развелось. Они у кошек кормушку утащили. Всё склевали. Собаку охотничью не боятся. Клюют её. Правда, она сколько-то передушила кур. Я сижу в шлёпанцах. Одна подошла, клюнула меня в палец.
Переключаемся на «Охотника». Это у нас заядлый любитель охоты и рыбалки электрик.
– Слышала, у Охотника кабан «Запорожец» помял? – спрашивает второй наладчик у меня. Я не слышала.
– Кабан на них вышел. «Запорожец» изуродовал. Иномарку ударил в бок. Помял. Потом на «Ниву» переключился. Нива его сбила, в конце – концов. Сходили на охоту.
У нас длинный производственный коридор во весь цех. Пришли с новогодних каникул, в том конце коридора воняет дохлятиной. (Причину так и не нашли). Сидим в комнате мастеров в противоположной стороне. К нам заходит второй наладчик, везёт на тележке штамп. Выясняет с мастером правильный номер. Тут же не выходя, отбивает номер инструментом.
– Убила бы. Что ты тут стучишь? – говорит мастер.
– Теперь в этом конце коридора будет вонять, – вступает в разговор технолог.
– Ага, – подхватывает первый наладчик, – из бочки в тамбуре. Я тебе пустую бочку покажу, – обращается он к мастеру.
Неожиданно забеременела сортировщица. Срок уже достаточно заметный. Она укладывает диски в столбики и складывает в коробку, которая стоит на весах. Берёт столбик высокий и тяжёлый. Кряхтит, ей тяжело и неудобно. Сгибается над коробкой в раскоряку.
– Христа ради, не бери помногу, а то родишь тут у меня. А я роды ни разу не принимала, – заботится о ней технолог.
На термичке за столом сидит слесарь. С его шеи на верёвочке свисает странного грязного вида узелок. Смотреть со стороны очень смешно.
– Коля, это у тебя от сглаза? – спрашиваю.
– Это чеснок, – отвечает.
– У нас что, вампиры завелись? – продолжаю я.
– От гриппа. Говорят, помогает.
Сам смеётся.
Переключаюсь на разговор с термистом. Он рассказывает, как в летние каникулы его отправляли в деревню к бабушке. У нас с ним одни корни. Так что, я хорошо знаю место, где стояла старая церковь. Когда её ломали, верующие разобрали по домам иконы, церковную утварь. Его бабушке достался ангелочек с крылышками примерно с метр высотой. Бабка отвлеклась по делам в огород. А шкодливый внучек в руки ангелочку вложил нож и вилку, предварительно выкинув засохшие цветочки. Бабка захотела помолиться, обращается к ангелочку, а он собрался обедать.
– Ах ты, паразит, – слышит внучек из дома бабушкин голос.
Кстати, это не единственная его проделка. В деревнях все гнали самогонку. Его бабка не была исключением. Она зарыла бутыли с самогоном в огороде. Это он уже взрослым был. Внучек сделал из проволоки миноискатель. Разбил огород на сектора. Протыкал миноискателем землю, нашел клад. Изъял содержимое. Пустую тару закопал.
И смех, и грех с этим термистом. Пьяный, часто заходит к нам. Уже надоел. Ему скучно. Его надо развлекать. А нам в обет хочется подремать. Придирается ко всему и даже к двери.
– Зачем вам здесь засов?
– Трусы переодевать, отвечает технолог.
