– Роберт Константинович, к вам Мохов.
– Пусть заходит.
– Добрый день.
– Привет, Вить. Мне нужно собрать досье на Эмилию. С Карецким мы еще поддерживаем отношения?
– Да. Без проблем. Можно будет обратиться. А… зачем? Девчонка ерепенится? Надо прижать?
Хороший вопрос, зачем. Есть даже искушение соврать. Мол, все потому, что я впустил ее пожить в свою квартиру, а потому неплохо было бы понять, чем эта девица дышит. Но врать себе я не привык. У меня изначально нет ответа, почему я в нее вовлекаюсь. Возможно, сейчас мне просто хочется сравнять счет, разобрав ее личность по косточкам. Ровно так, как себе позволила сделать рыжая, запечатлев меня таким на этих чертовых фото… Которые я, конечно, выброшу, но не сейчас.
– Ты что-нибудь слышал про «прижать»? – сощуриваюсь.
– Нет, – теряется Мохов.
– Мне просто нужно досье на девчонку. Никого прижимать не нужно. Это понятно?
– Более чем.
– Тогда не буду задерживать.
Сам не знаю, почему так распсиховался. Но мне это «прижать» встало костью поперек горла. Доприжимались уже. Чуть к херам девочку не поломали.
Отправив Виктора восвояси, все-таки вливаюсь в работу. Провожу короткое совещание, посещаю две встречи одна за другой. Освобождаюсь ближе к десяти.
– Домой, Роберт Константинович?
– На Гранатовую.
За город ехать по меньшей мере час. Я сегодня не в настроении тратить столько времени на дорогу. Доезжаем быстро. Поднимаюсь в квартиру. Открываю дверь. Из гостиной льется музыка. Будь репертуар чуть другой, подумал бы, что Эмилия решила устроить вечеринку. Но вряд ли Вагнер – подходящий аккомпанемент для отвязной тусы. Стащив обувь, иду на звук. Отмечаю по пути коробки с техникой, аккуратно сложенные под стеночкой. Бесит то, что она вроде как не приняла мой подарок. Хотя он был от души. Я ведь тогда не знал, как отвратно она фотографирует. А иначе что? Не стал бы тратиться? – задаю сам себе резонный вопрос.
Эмилия спит, свернувшись калачиком на диване, но когда я подхожу ближе, резко распахивает глаза.
– Добрый вечер.
Я наклоняюсь. Глаза девчонки панически расширяются. А я сгребаю пульт и, отступив на шаг, выключаю музыку. Оправдываться я не собираюсь. Это мой дом. А дома мне хочется побыть в тишине. Кладу пульт на столик и шагаю в кухню.
– Я сегодня чуть не поседела.
– Неужели в дом кто-то опять ввалился?
– Пришла уборщица. Спасибо, что предупредили, – язвит.
– Косяк, да. Забыл.
– И технику забрать забыли, – подсказывает рыжая, испытывающе на меня глядя. Вижу ведь – не хочется ей с камерой расставаться, а все равно чего-то пыжится. Дура.
– Я не забираю свои подарки.
– Ваши любовницы, наверное, счастливы, – оскаливается, но тут же, будто стушевавшись, резко меняет тему: – Вы голодны?
– А ты хочешь за мной поухаживать?
– Ну, кто-то ведь должен, – бурчит. – Чего изволите? Ничего, что я как дома?
– Кстати, насчет этого… Я тебе перекину адреса подходящих квартир. Посмотри, выбери.
– Не терпится от меня избавиться?
– Язвишь чего опять? Мы же с тобой это обсуждали.
Эмилия достает из микроволновки то, что подогрела. Ставит на стол передо мной, тянется за приборами.
– Верно. Извините. Это я так… Сама не знаю, что на меня нашло. Устала очень.
– Или дело как раз в этом?
– В чем? – оглядывается резко.
– В том, что я ничего плохого не делаю? Может, надо что-нибудь отчебучить, чтобы ты уж расслабилась?
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
