– Привидение? – переспросил я, мгновенно охваченный смутной тревогой.
– Ну да, – подтвердил Антон, который уже завтра в это время будет засыпать в привычной постели у себя дома, готовиться к возвращению в школу и, может быть, вспоминать о нас, оставшихся здесь, в месте, что теперь принадлежит его прошлому. – Настоящее привидение.
– Точно… мы видели… – подхватило еще несколько голосов.
– Вы его видели? – изумился я, невольно съеживаясь под одеялом.
– Черт! Тише, может, оно уже здесь, – произнес Андрей громким нервным шепотом. – Иногда оно приходит почти каждую ночь. Оно редко показывается на глаза, но… Мы просто хотим, чтобы ты знал об этом, потому что если ты заметишь что-то… Ты веришь в привидения?
– Нет, – поспешно ответил я, хотя вовсе не поручился бы, что то самое привидение, о котором говорили ребята, и вправду уже не находится среди нас, подслушивая этот разговор… например, прямо за печкой рядом с моей кроватью. Или прячась в одном из углов, тонущих в непроглядной темноте.
– Зря, – протянул Антон. – Но мы тебя предупредили.
– Все это… враки, – упрямился я, вслушиваясь в темное пространство вокруг себя. Справа тихо потрескивал огонь в печке, со стороны игрового уголка, проступающего таинственным размытым абрисом, казалось, долетали какие-то таинственные шорохи и едва заметное шевеление среди замысловато громоздящихся теней. Конечно, в палате нас целая куча, но все же…
– Парень, который умер здесь летом в пионерском лагере, тоже думал, что все это враки, – как бы между прочим заметил Андрей. Он лежал через проход у оконной стены ровно напротив меня. Слева от него была кровать Игоря, видимо, задремавшего под наши голоса, а справа – Антона.
– Черт, даже вспоминать не хочется, – произнес тот слегка дрожащим голосом. – Давай не будем на ночь. Тем более ведь он … он умер прямо здесь.
– От чего? – не сдержался я. – От чего он умер?
– От разрыва сердца, – сказал Игорь. Выходит, он вовсе не спал, а просто не участвовал в разговоре. – Он увидел это привидение и получил разрыв сердца. Вот так… бац!.. и все.
– Сколько ему было лет? – тихо спросил из темноты Тарас, который был на три года старше меня.
– Тринадцать.
– Такой здоровый и так испугался? – изумился Богдан, заерзав под одеялом ногой в гипсе.
– Конечно, – понизив тон до еле слышного шепота, ответил Андрей. – Это же было настоящеепривидение.
– Даже взрослый мог бы за не фиг обосраться, – хрюкнул Тарас, но его никто не поддержал, и затем целую минуту в палате висела тишина, нарушаемая лишь потрескиванием огня в печке.
Вдруг ужасная догадка шевельнулась у меня в груди: а не на той ли самой кровати, что досталась мне, умер парень, увидевший привидение? Прямо на том месте, где я сейчас лежу? Сама мысль о подобной возможности была настолько жуткой, что я ни за что на свете не решился бы задать этот вопрос вслух.
– Оно сегодня обязательно придет, – с мрачной уверенностью произнес Антон. – Может, не станет показываться, но точно придет.
– Почему? – спросил я.
– Да, действительно, с чего ты взял? – поддержал меня десятилетний Хорек. Не помню, как там его обозвали собственные родители, но сомнительно, чтобы я вообще хоть раз слышал его настоящее имя, потому что мы всегда звали его Хорек. И медсестры тоже. Он и впрямь был похож на хорька.
– Потому что оно всегда приходит, когда появляется новенький, – сказал Игорь. – Разве ты забыл?
