– Неприкосновенны? – Митч ухмыляется, вставая со стула. – Тогда не смею тут задерживаться!
– Я не хочу тебя подобным обижать, мне самому неприятно, что я заложник в подобной ситуации, но… – Мистер Шультс задумывается. – С ними нужно быть чересчур аккуратным, или это выйдет боком.
Он потирает дрожащее запястье и смотрит на обручальное кольцо. От желтого металла вверх вьётся красная линия шрама. Митч сомневается, что это была случайность.
– Мой вам совет: расстаньтесь с Мигелем и забудете обо всех неприятностях. – Мистер Шультс внимательно смотрит на Митч. – Надеюсь, вы меня поняли и услышали. Отстранять вас от учебы я не буду, но будете принудительно помогать с организацией университетских праздников весь год. Здесь, возможно, вам будет не так опасно.
– О чём вы говорите?.. – Митч сжимает подлокотники.
– Если Мигель вас любит, он наверняка вам расскажет о своей семье и семье Андреа. Только подумайте хорошенько, нужно ли вам это знать, Митч.
Ладонь Шона сжимает плечо и комкает её белую блузку.
– Пойдём, Митч.
– Митч! – Мигель касается её плеча, но она непроизвольно его одёргивает. Конечно, это глупости. Ректор Шультс не мог поменять её отношение к другу за пару своих фраз, только вот натолкнул на мысль, что она так мало о нём знает. О его жизни за пределами университета. За гранью тусовок, девушек, машин, друзей и их общения. Они ходили в кино, рестораны, парки, другие заведения, когда Митч могла, но она так и не познакомилась с семьей. Тогда как он бывал у них с отцом каждую вторую субботу месяца.
Мигель не ответил. Не дал никакой конкретики.
– Далеко.
Вот и всё, что он выдавил о доме. Он знает о ней намного больше. Почему до этого момента Митч подобное не смущало? Не вызывало вопросов? Митч думала об учёбе, об отце, о брате, уехавшем далеко, а ещё о Шоне. Она может его ненавидеть и злиться, но не думать – это слишком сложно.
– Что случилось? – Мигель снова касается её плеча и притягивает к себе, Шон не успевает выхватить её из цепких лап мексиканца. Лишь сверлит спину взглядом, по крайней мере, ей так кажется, но больше это не вызывает такого удовольствия как раньше. Мигель для неё сейчас куда важнее. И обнять его в ответ – тоже.
– Всё в порядке. – Митч бубнит подобное ему в плечо, прижимаясь только сильнее. – Теперь точно всё.
Может, она и совершает глупость, но от неё уже отворачивались и отступали, она не позволит сделать подобное себе – Мигель этого не заслужил. Уж точно не молчания.
– Мистер Костильо, вас ожидают в кабинете ректора. – Шон давит властью, которой располагает. Он преподаватель, а Мигель – всего лишь учащийся, только вот вряд ли он ожидает дальнейшего развития событий.
– Мистер Эндрюс, засуньте своё предложение куда подальше, зайду к мистеру Шультсу позже. – Митч округляет глаза на веселое заявление Мигеля, но он даже не смотрит больше на Шона – не чувствуя в нем никакой угрозы. И самое страшное – Шон попрёт против Мигеля. Неважно как. В любое случае у неё сожмутся все кишки в морской узел, она не даст его в обиду, Мигель её послушает. Ведь так?
Шон закрывает глаза и дверь к ректору, выпуская их из приёмной.
– Дура… – Слышится шёпот Шона, или это игра её воображения. Без разницы.
Губы она и потом покусает – ерунда какая!
– Ну и что тебе вписали? Андреа явно выйдет сухой. – Мигель знает установленные порядки, отработанные годами. И Митч знала о них, конечно, без законов в джунглях не выжить. Только вспомнить о них заранее не хватило ума – Андреа сотрёт её в порошок.
