– В следующий раз. – успокоил оживившегося Костя.
– Когда?
– Я тебе сообщу.
– Хорошо.
И снова этот фокус: при таком статусе – превращаться в невидимку! Он буквально исчезает из психологического поля видимости! Его перестают замечать!
И рад бы Костя был оставить своего подопечного в покое – сидит себе, никого не трогает, не провоцирует, не спорит, не нарушает норм. Под присмотром. Бабосики себе тихонько зарабатывает, к чему у него природные таланты. Но иногда Костю внезапно распирало. Отвлечь Босса. Найти повод. Вступить в контакт. «Потыкать палочкой спящую змею»… Это было – как проверить пульс. Ведь настроения его – всё равно не распознать.
– Я проверил гостиницу в Женеве. – почему-то попробовал угодить он.
– Это не твоя обязанность. – резанул холодностью ответ.
– Я знаю. Но в этом мире лучше перепроверить.
Пауза. В которой затерялись мегатонны неопознанного несказанного. Из которых извлечен наиболее нейтральный ответ.
– Спасибо. Я тебе должен оплатить?
– Нет, просто чтоб ты не волновался.
– Я не волнуюсь. Волноваться рано.
Костя усмехнулся сам себе – ну разве он не знает этого болота? Куда полез? И мысленно махнул на подопечного рукой.
Они с напарником охотно наспех перекусили, и даже как-то разбавили посиделки светской любезностью. То и дело поглядывая на свою неподатливую «диковинку». Вдруг «очнется»?
– И не страшно с оружием наперевес расхаживать? – интересовались гости. И вряд ли это было про его, Костины страхи…
Он мог бы рассказать про тот свой долгий путь с оружием наперевес, что привел его сюда, но не привык хвастать и выпячиваться. Именно потому он здесь. С таким хозяином.
– Это особый пистолет, – похвастал он, дружелюбно переводя тему, – он стреляет только в моих руках. Это он Придумал. – и с легкой гордостью кивок в сторону своего упрямца. – И у каждого из нас только такой.
Потом переглянулся с напарником, и сделал новую попытку:
– А нам… не пора? Стэф!
– Нет. – ответил гость. В своей неподражаемой манере без выражения. Или намерения как-то расшифровать свои мотивы.
Вздохнув терпеливо, Костя вышел покурить. Хотя давно уж не курит, день и ночь пребывая рядом с тотальным идеалистом и ЗОЖником. То есть привык делать это без сигарет.
Соня последовала за ним.
– Вы знаете про него? Да? – пошла «на абордаж» она.
– Что именно? – оглянулся он на видную барышню.
– Что он аутист.
– Это он сам вам сказал? – напрягся Костя.
– Я работаю в центре реабилитации детей с особенностями. Диагностировала его за 5 минут.
– Я работаю с ним 8 лет. Определяю теперь таких на улице по походке. У них – все по-другому: говорят, смотрят, улыбаются. Я их братию уже с первого слова узнаю. И без слов даже! Их ведь не мало!
– Гораздо больше, чем мы все думаем или знаем. Для нас они – просто странненькие. Часто – отверженные. А ведь это – целая область знаний! Часть человеческой популяции, таящая в себе такой потенциал!
– Даааа. Они то чудят, то совершают. И не угадаешь, где помогать, а где не мешать. Море неоднозначности. Удивительные люди.
– Уникальные! Другая порода! Те, кто совершенно альтернативно мыслят!
– Кто тащат за собой цивилизацию! Их много! Они среди нас.
– Неузнанные. Веками!
– Под маской чудаков…
Мужчина с женщиной переглянулись. Благодарно за эту капельку экспрессии и взаимности. В этом океане обрезков пониманий.
– И… Никто не знает о нем этого? Я никогда такой инфы не встречала, аж сама себе сначала не поверила, когда сложила. Имя с очевидностью.
