Веселая девица покинула зеленоглазого красавца; как только они поравнялись с Лукой, она так резво двинулась в сторону рычавшего на слуг Жульма, что юноша еле успел отскочить, при этом он чуть не столкнулся с одним из той парочки, которой ему нужно было стеречься больше всего. Лука быстро крутанулся, на мгновение заметив чрезвычайно злой взгляд красавчика, но когда вновь посмотрел на него, тот все так же весело ухмылялся, а в глазах его горела лихость, свойственная только уверенным в себе мошенникам да бесстрашным разбойникам.
Расчет юноши оправдался: следуя за красавчиком в кушаке, он смог пробраться к своему прежнему местечку под самой ареной. Как раз вовремя – их с Виолой петуха на помост вынесли первым.
– Костяной Клюв против Любимца Творца! – Второй петух мало чем отличался от околдованной близнецами птицы, разве что был чуть-чуть легче.
Помогать своему бойцу Лука не торопился. Оба петуха вели себя довольно вяло, публика улюлюкала и топала ногами. Лука держал нити колдовского плетения сестры весь поединок, но так ни разу и не воспользовался силой. Пусть без какого-либо задора, но их Костяной Клюв переборол слабого противника и без магической поддержки. Так было даже лучше: в финальном бою на эту птицу никто ставить не будет.
Лука поискал взглядом сестру. Она стояла между трибунами в компании Шрама и Хитрого Вурца. Виола изображала бурную радость от победы, а разбойники над ее головой торжествующе переглядывались.
В отличие от сестры, Лука в богов не верил, но сейчас помолился, чтобы у них все получилось. Призыв свой он направил морю, которое воспринимал живым существом. Его Лука действительно уважал, в отличие от равнодушных морских богов, в которых верили моряки, да мифического Творца, которому поклонялись имперцы.
Сестра предпочитала старых морских богов, но Лука подозревал, что такой выбор она сделала, чтобы хоть так стать ближе к матери, которой они с сестрой совсем не знали. Как не знали и того, во что на самом деле верила островная колдунья. Просто Виола решила, что если уж их мать была островитянкой, то поклоняться должна была морским богам. А так ли это или нет – кто знает? О том острове только предания ходили, что есть такой, на котором живут красавицы, все поголовно то ли ведьмы, то ли колдуньи. А тому, кто на остров по случаю попал да чудом с него выбрался, больше вовек туда дороги ни сыскать, как бы ни хотел вернуться. Вот и батюшка близнецов все мечтал привезти им с сестрой с острова наставницу, чтобы они дар свой обуздали, но и ему повезло так же, как тем беднягам из матросских баек, – то есть никак.
Прошло еще два боя. Жульм вновь объявил перерыв, но Лука больше не рискнул отлучиться со своего укромного местечка под невысоким помостом, который служил здесь ареной. Так и просидел под ним до того момента, как Костяного Клюва вновь вынесли для представления зрителям. Вид у петуха был все такой же вялый, а соперник для нового боя ему попался более резвый.
Зрители были недовольны, сверху засвистели, и зычноголосый помощник Жульма поторопился начать поединок. Стоило петухам сойтись, как околдованного бойца словно подменили! Вся вялость Костяного Клюва пропала, и он с остервенением ринулся на соперника.
«Нет, нет, нет!» – прошептал Лука. Им с Виолой такая демонстрация силы петушка была ни к чему. Еще юношу поразила внезапная перемена в поведении пернатого бойца, даже мелькнула мысль, что дело тут нечисто, но времени размышлять об этом не было. Воспользовавшись своей властью над птицей, Лука отобрал у Костяного Клюва силы для атаки. Его соперник тут же воспрянул и ринулся на затихшего противника. Теперь Луке потребовалось все внимание, чтобы управлять телом сбитой с толку птицы.
