Да, быть благонамеренным гражданином дело нелёгкое.
VI
Я шел по пепелищу Маруноути. Вторично. Когда я был здесь в прошлый раз, во рву Бабасаки плавало несколько человек. Сегодня я посмотрел в сторону знакомого мне рва. Там громоздились остатки разрушенной в прах, будто истолчённой в металлической ступе, каменной ограды. Перепаханная земля была красной, как киноварь. На неразрушенной части дамбы остался зелёный газон, где всё ещё высились сосны. Сегодня во рву тоже было несколько обнажённых мужчин. И не потому, что ради каприза они решили поплавать голыми. Но в моих глазах обычного прохожего, в прошлый раз тоже, это выглядело точь-в-точь как купание, изображённое на картине одного западного художника. На этот раз картина была такой же. Хотя нет, в прошлый раз на берегу мочился один из рабочих. Сегодня я этого не увидел, отчего всё выглядело ещё более мирным.
Глядя на этот пейзаж, я продолжал свою прогулку. Вдруг из рва раздалось пение – я не ждал такого. Песня – «Милый моему сердцу Кентукки». Пел подросток – над водой возвышалась лишь его голова. Я ощутил странное волнение. Почувствовал, что во мне просыпается желание петь вместе с подростком. А тот беспечно продолжал. Но всё же песня в мгновение ока разрушила владевший мной дух отрицания.
Искусство – это жизненное излишество. Я действительно не могу не думать так. Но обычно человека делает человеком это самое жизненное излишество. Во имя величия человека мы должны создавать жизненные излишества. И умело преподносить его в виде огромных букетов. Творить буйство излишеств в жизни – значит обогащать её.
Я шёл по пепелищу Маруноути. Перед моими глазами стояло бушующее пламя и все, что не могло сгореть в нем.
ДНЕВНИК ВЕЛИКОГО ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЯ
25 августа
Вместе с Итиютэем вернулся из Камакуры. На станцию проводить нас пришли Кумэ, Танака, Суга, Нарусэ, Мукава. Прибыли в Симбаси примерно в час. Взяли с Итиютэем такси и посетили Эдо Когэнсо, находившегося в больнице Сэйрока. Когэнсо уже почти выздоровел и забавлялся, рисуя картины маслом, иногда встречался с Кадзама Наоэ. Больница Сэйрока достойна всяческих похвал – прекрасное оборудование лечебных кабинетов, красивая форма медсестёр, сверкающая чистота. Через час снова взяли такси, я проводил Итиютэя и только в три часа добрался до Табата.
29 августа
Жара ужасающая. Я уж подумываю снова уехать в Камакуру. Вечером стало зябко. Померил температуру – тридцать восемь и шесть. Попросил вызвать Симодзима-сэнсэя. Надо кончать с авантюрами – путешествиями, женщинами. Все немного простужены – мама, тётя, жена, дети.
31 августа
Понемногу выздоравливаю. Читаю в постели «Сибуэ Тюсай». Перечитывая, чтобы подчистить, «Бататовую кашу», вспомнил, как Кумэ насмехался надо мной за выражение, «почти полностью». Теперь, читая «Сибуэ Тюсай», вижу, что и Огай-сэнсэй употребляет «почти полностью». Могу себе позволить посмеяться над ним.
1 сентября
Примерно в полдень, поев хлеба с молоком, решил выпить чаю, и тут началось землетрясение. Вместе с мамой выскочил из дома. Жена побежала на второй этаж за спавшим там Такаси, тётя, стоя у лестницы, всё время звала жену и Такаси, наконец из дома выбежали жена и тётя с Такаси на руках, и тут мы обнаружили, что нет отца и Хироси. Снова послали в дом служанку, она вылетела с Хироси на руках. Тут из заднего дворика появился и отец. Дом ходил ходуном, бежать куда-то было немыслимо. С крыши летела черепица. Когда через некоторое время страшные толчки утихли, поднялся ветер, бивший в лицо. Казалось, это облегчённо вздыхает земля. Осмотрев вместе с отцом дом снаружи и изнутри, мы обнаружили, что весь ущерб свёлся к осыпавшейся с крыши черепице и поваленному каменному фонарю.
