– А чем Патрик занимался? Откуда брал деньги на еду, оплату жилья?
– Да он пенсионер, ничем не занимался, а что ему делать в 70-то лет? – возмутилась Долорес. – Он ходил-то с трудом, у него была какая-то болезнь, Паркин… Как там дальше, не помню.
– Паркинсона? У него было заболевание Паркинсона? – нетерпеливо спросил Кевин.
– Да, Патрик сказал, что ему недолго осталось. Ну, жаль было старика, но все мы под Богом ходим.
– Долорес, вы упомянули о собраниях, которые посещал Патрик по пятницам, он случайно не рассказывал ничего об этом? Попробуйте припомнить, это очень важно, – Кевин с надеждой посмотрел на собеседницу, но та отрицательно покачала головой.
– А какие-то письма, сообщения на его имя приходили?
Долорес задумалась.
– Писем определенно не было, а вот пару недель назад ему прислали счет из какой-то клиники, – припомнила наблюдательная Долорес. – Я еще удивилась, откуда у старика такие деньги, никакой пенсии не хватит, чтобы заплатить даже половину.
– А какая это была сумма? – осторожно поинтересовался Кевин.
– Пятнадцать тысяч долларов. Патрик аж весь позеленел, когда увидел эту бумагу. Неудивительно, сама была бы в шоке. Я тогда спросила у него, за что с него требовали такие деньги, но он как-то странно на меня глянул и промолчал.
– А что это была за клиника, может, помните название или адрес?
– Нет, название я не рассмотрела и адрес, к сожалению, не запомнила.
– Может, он заказывал лекарства в клинике, чтобы как-то справиться со своей болезнью? – предположил Кевин.
– Да откуда мне знать, – с раздражением брякнула Долорес, – вы журналист, вот и выясните.
Вдруг дама резко замолчала. Широко раскрыв свои бледные серые глаза, она зашептала, чуть подавшись вперед, ближе к Кевину.
– Я знаю, кто на него напал! – ее вдруг осенило. – Это из администрации, убирают нас по очереди, по одному. О! Мы обречены!
Запричитав, женщина повернулась спиной к Кевину. Она забыла о нем, все ее мысли теперь были заняты безумной идеей, догадкой о заговоре ненавистной ей администрации против них – маленьких людей.
Кевину это было на руку, он узнал если не все, то почти все, что хотел. Журналист должен дорожить любой информацией, только через некоторое время он отсеет то, что не нужно. К тому же он отделался, наконец, от этой надоедливой параноички.
Уже через 20 минут Кевин спокойно сидел в уютном кафетерии и, поглощая горячий капучино с восхитительной пенкой и тающие во рту чудесные свежие круассаны, обдумывал полученные данные. Одновременно с этими, по его мнению, важными занятиями он перелистывал газеты, которые брал из пухлой стопки на столе и искал любую информацию, которая хотя бы косвенно относилась к совершенным нападениям.
Зазвонил мобильный. Кевин посмотрел на дисплей. Это была Лора.
– Райт слушает, – Кевин попытался придать голосу низких частот, чтобы звучать более солидно.
– Это Лора Дженнингс, вы посещали меня в больнице на днях.
– Да, я сохранил ваш номер в телефон, – приветливо заметил Кевин.
– Я тогда предложила вам свою помощь и хотела напомнить об этом, не могу сидеть сложа руки, полиция молчит, ничего никто рассказывать не хочет, а я хочу знать, в чем дело.
«Ну, теперь возомнит себя детективом, – подумал Кевин, – а может, ей от безделья деть себя некуда?»
Как бы прочитав мысли журналиста, Лора продолжила:
– На самом деле меня пока не пускают на работу, а я не знаю, чем себя занять. Не хочу сидеть без дела и жалеть себя. Не привыкла с детства, – решительно заявила Лора, – так что я с вами, а если откажете – замучаю бесконечными телефонными звонками.
