А молодые? Есть, конечно, молодые, но у них нет денег даже на издание своих книг.
Зазвонил телефон, да так громко, что вздрогнула от испуга. В трубке приятный баритон приветствует на английском:
– Добрый вечер!
– Вы кто? – спросила Соня по-русски.
– Я? Поэт, – ответил баритон, но уже по-русски, с кавказским акцентом.
– До свидания, поэт!
Надо же! Звонит прямо в номер, чтобы познакомиться. С кем?
С девушкой? Или путаной? Нет бы под дверь поставить розы или веточку этого самого олеандра. Примитив. Звонок – и девушка бежит к нему на свидание или даже сразу в номер. Как бы не так! Отключила телефон и стала рисовать в блокноте рыжую девушку, лежащую на камнях у самого синего моря. Рисунки ей всегда легко давались. Вот и сейчас эта рыжая лежит на камне и мечтательно смотрит в морскую даль, словно русалка.
Не заметила, как уснула, и хорошо – проснулась до восхода солнца. Наскоро умылась – и на пляж! На перекрёстке неспешно прошла на красный цвет. Город ещё спит. На другой стороне улицы остановилась машина, и таксист лет под пятьдесят радушно открыл дверь:
– Поехали? – Без меня.
Откуда они знают русский? И как безошибочно определяют, что она русская. Хорошо хоть, получив отпор, не пристают и уезжают.
Поёживаясь, вошла в прохладную воду, но, преодолев себя, резко окунулась и споро поплыла к волнолому. Вскарабкалась на прохладные камни и стала ждать восхода солнца. Невдалеке сидел рыбак в плаще и широкополой соломенной шляпе. Пригляделась – старик. Как он оказался здесь одетым? Ведь лодки рядом нет. А может, кто-то привёз его? Подошла к старику, машинально здороваясь:
– Доброе утро! Как вы приплыли сюда?
Старик удивлённо посмотрел на неё и заулыбался. Сообразила, что по-русски старик не понимает, и повторила приветствие по-английски.
– Калимера! – ответил рыбак.
Она уже знала из справочника, что по-гречески это значит пожелание доброго утра. Тут же старик сказал тоже по-английски:
– Меня зовут Спириос. Как вас зовут, леди?
– Соня, София! Я – русская. Как вы приплыли сюда?
Спириос приветливо пояснил, что он раздевается на пляже, складывает одежду в большое пластмассовое ведро и плывёт, толкая ведро перед собой.
– А рыба? Рыбу поймали?
В ведёрке поменьше оказалась рыба, что-то вроде черноморской барабульки.
Пока разговаривала с рыбаком, над горизонтом показалось солнце. Синяя парусная яхта отделилась от берега и побежала в открытое море.
– Как красиво! Восход, и белый парус мчится навстречу солнцу! – воскликнула Соня.
– Внук мой. Адонис. Это – его яхта. В Грецию отправился. На острова.
– Один?
– Он любит выходить в море один. Ныряет. Ищет морские клады.
– Так это же опасно! Я читала.
– Да, опасно в море выходить одному. Но он любит так. Берёт отпуск и путешествует на своей невеликой яхте. Сам сделал. Ну, я немного помогал.
– А как называется яхта Адониса? – «Анна». В честь бабушки назвал.
«Как интересно! – подумала Соня. – Вот бы когда-нибудь выйти в море на яхте».
Попрощалась со стариком, пожелала его внуку счастливого плавания и отправилась к берегу.
– София, жду вас завтра встречать восход солнца!
– Спасибо! – радостно откликнулась она. – Хорошей рыбалки вам!
И покатилось время. С утра – на пляж, днём – экскурсии по восхитительным кипрским местам: монастыри, древний город Курион, знаменитая кружевами деревня Лефкара, горы Троодос. Освоилась в Лимассоле и по вечерам позволяла себе пройтись по улице и полакомиться вкусным мороженым. Ухаживания кипрских мужчин отвергала легко и с юмором! Эту рыжую девчонку многие таксисты давно приметили и даже покровительствовали ей: предлагали бесплатно прокатить или подвезти. А со стариком Спириосом она очень и очень подружилась, тот частенько с утреннего улова угощал рыбой, которую она потом готовила на своей кухоньке. По вечерам рисовала в блокноте кипрские пейзажи, но всё чаще – синюю яхту с белыми парусами. И наслаждалась… наслаждалась поэзией Анны Ахматовой:
