«Но как? Как они могли организовать снег, выпавший у бассейна? Вспомнил красивое, пылающее ярко-красным цветом дерево в снегу. Немыслимо! И Дайана Кролл на Кипре. Неужели это была она? Возможно, у меня были галлюцинации? Или опоили каким-то зельем. Но почему меня? Я-то им для чего?»
По радио объявили, что самолёт проходит через зону турбулентности, и попросили пассажиров оставаться на местах, застегнув ремни.
«А если это неземные силы?» – вдруг пришла к нему дурацкая по своей неправдоподобности мысль.
Подошла стюардесса и спросила, всё ли у него хорошо.
– Да, – ответил Глеб машинально.
– И славненько, – улыбнулась девушка оранжевым беззубым ртом и прошла дальше.
В аэропорту Домодедово Глеба встречала скорая помощь.
Он очнулся на следующий день в больнице. По телевизору сообщали, что в районе города Лимассол произошёл взрыв на складе боеприпасов. Погибло несколько человек, в том числе высокопоставленный кипрский военный. Была полностью разрушена электрическая станция, дающая половину электроэнергии на острове. В Интернете Глеб обнаружил любопытную информацию: якобы огонь перекинулся на сухую траву с пламенеющего дерева, которое ещё называют за его ярко-огненное цветение «дерево-пожар». «Неужели такое возможно? А если возможно, тогда и снег, выпавший в то утро на огненную крону дерева, был явью, а не галлюцинациями?» – думал ночами в больничной палате Глеб. Но он предусмотрительно ни с кем своими мыслями и сомнениями не делился. Через неделю его выписали из больницы, не обнаружив никаких заболеваний.
После этого случая Глеб перестал ездить на Кипр в период цветения пламенеющего дерева. Предрассудки? Возможно, да. Но он решил держаться от греха подальше. Каких только чудес не бывает на белом свете!
Женщина за стойкой регистрации была сурова, неразговорчива и поразительно некрасива. На приветствие Мареева что-то буркнула в ответ, даже не посмотрев на него. Но Мареев не отступал:
– Скажите, пожалуйста, мадам, где можно поужинать?
– Там, – ответила женщина, махнув рукой в глубину помещения.
Обернувшись, Мареев увидел в конце зала полуоткрытую дверь и столы ресторана. Отель назывался «Daphne Hotel Apartments». Обычная трёхзвёздная гостиница рядом с набережной в городе Пафосе. Мареев приехал в Пафос на два дня, сбежал от суеты своего дня рождения в Лимассоле. Не хотелось ему никаких встреч с друзьями, не хотелось слышать тосты в свою честь – искренние, но в основном состоявшие из штампов с пожеланиями здоровья, счастья, вдохновения в творчестве и всяких других благ.
– Возможно, потому и штампы, что от души говорится, – сказала дочь Маргарита, которая по этому случаю прилетела к нему в гости из далёкого Владивостока.
– Конечно, Рита, но хочется тишины в этот день. Разве что немного свежего ветра не помешает. А человеческих голосов – нет, не хочется, – отвечал полушутя-полусерьёзно Мареев.
– И меня удалишь из праздника? – заулыбалась Маргарита.
– И тебя! Но сначала мы с тобой пообедаем в Пафосе в рыбной таверне, а потом я останусь в городе на две ночи один.
И вот он в отеле с таким романтичным названием в честь древнегреческой нимфы, которую её отец, речной бог Ладон из Аркадии, превратил в лавровое дерево, чтобы спасти от преследования юного Аполлона. Дафна сохранила целомудрие, но какой ценой! Аполлон же остался с носом, в отличие от своего отца Зевса, которому все женщины покорялись и нарожали многочисленное потомство. И олимпийские боги, бывало, терпели поражения в любви, не то что мы, земные мужчины. Вот и поэт Пётр Заречкин предупредил в стихах: «Мужчины, опасайтесь женщин!» А он знает, что говорит. На старости лет оказался один с искусственной челюстью и с сонмом детей, признанных и непризнанных. Заречкин, конечно, не Зевс, но не менее плодовит!
