Чудеса как признак жизни - страница 7

– По опыту знаю, что к иностранцам в Германии, особенно в Восточной, отношение весьма сложное. Как местные смотрят на то, что здесь, в Гётшендорфе, появился православный монастырь, да к тому же еще русский?

– Ну, во-первых, русских мы хорошо знаем, с давних пор знакомы, и отношение у нас к ним очень даже ничего себе. Во-вторых, русские здесь не коммунизм устраивают, а с восточной христианской культурой нас знакомят. Чего в этом, спрашивается, плохого? Вот ты знаешь, как они поют, какой у них хор на их службах?

– Ну, имею некоторое представление.

– А мы вообще присели, когда в первый раз в монастырь на службу пришли! Вот это мощь! Красиво поют, душевно.

– Может, духовно?

– Не знаю. Красиво, в общем. И еще: если русские возьмутся за дело по-настоящему, то хоть и долго, но дело-то они до конца доведут. А деревне, да и всему округу позарез нужны и деньги, и рабочие места, и достопримечательности. Чем монастырь не достопримечательность? Значит, если русские будут тут строиться, монастырь будет развиваться, то будут и туристы, и паломники, и т. д. Вот тебе и новые рабочие места для местных. Плюс возможность различных совместных проектов вокруг монастыря, организация всевозможных праздников, конгрессов, встреч. Хорошо, если всё это дело получится.

Мне еще очень нравится, что монахи, которые тут живут, очень открытые. То есть всегда можно к ним прийти, поговорить – они не запираются, не убегают никуда. Спокойно с тобой говорят, рассуждают. Некоторые наши сначала, конечно, побаивались, что, мол, будут тут жить непонятные люди в черном, молчаливые, угрюмые, языка не знающие. А тут оказалось, что монахи с тобой откровенны, уважают твое мнение, работают вовсю, про христианство рассказывают, улыбаются, да еще и немецкий знают. Те, кто не знает, учат – берут уроки у местных, кстати. Мы знаем-то только Евангелическую церковь, Католическую, а тут на тебе: Православие! В общем, скажу так: это нам и интересно, и, думаю, очень полезно. Время покажет.

– Насколько я знаю, очень помог в основании монастыря здесь Норберт Кухинке, ваш актер.

– Точно. Кухинке – наш человек, хоть и из Берлина! Жаль, умер два года назад. Это его идея была – основать здесь православную обитель, и благодаря своей известности, связям он этого добился. Ему очень помогал его друг, господин Гросскопф. Они вдвоем работали. Гросскопф рассказал, как эта идея пришла Кухинке. После того как он был в России, тогда еще в СССР, Норберт мечтал вновь услышать православный хор. Он же у вас не только по «ленинским местам» ездил, когда работал, – он ведь журналист, причем хороший, вот и ходил в церковь. Короче, приехал домой и всё вздыхал. «Хочу, – говорит, – чтобы и в Германии что-то похожее было». Когда перемены случились, появилась и возможность для устройства православной обители. Вот тут Кухинке с Гросскопфом и начали действовать. Купили два домика в Гётшендорфе, жили здесь с семьями, искали возможности для строительства. Что, думаешь, только у вас всё через связи и знакомства решается? Не-ет, это везде так. Через знакомых в администрации Бранденбурга вышли на это вот здание, проект с монастырем поддержал пастор – отец Ангелы Меркель, Кухинке нашел меценатов в России, развил бурную деятельность. Вот так десять лет назад и появилась обитель. Жаль только, что сейчас, как видно, катастрофически не хватает денег на восстановление этого гигантского здания. Но монастырь действует – думаю, что со временем и трудности с особняком решатся. Мне кажется, сейчас очень не хватает такого, как Норберт, – немного сумасшедшего, доброго дядьки, который жизнь положит ради доброго дела. Но жена Норберта, Катя, часто приезжает. Она, кстати, здорово по-русски говорит.