Молитв я не знала, но, как умела, попросила прощения у святого. С тех пор я стала обращаться к нему с верой и благоговением. Поняла, что значит для нас Бог, Спаситель наш. Поселился Он в моём сердце на всю оставшуюся жизнь. Как много теряла я прежде, как долго жаждала богообщения моя грешная душа. Я стала приобщаться к Церкви, научила своих детей молиться и верить в Бога. Невозможно передать чувства, которые поселились во мне, когда через Таинства Церкви я стала связана с Господом. Теперь есть силы жить, верить, любить и побеждать. Я стала смотреть на всё и на всех иными глазами.
Николай Чудотворец спас меня от смерти ещё во младенческом возрасте! Врачи говорили моей маме, что жить мне осталось пару дней, тогда бабушка принесла иконку Николая Чудотворца, и практически тут же мне поставили правильный диагноз, потому что в больницу только привезли необходимое для этого оборудование, до этого его не было и меня лечили от совсем другой болезни, и, естественно, лечение не помогало. Интересно ещё и то, что до этого бабушка не была верующим человеком.
В январе 1996-го года после праздников было много свободного времени, и я решила привести в порядок старые документы и фотографии, которые у меня давно хранились в коробке. Мои пальцы схватили старый комсомольский билет, и вдруг ошеломляющая волна воспоминаний о молодости нахлынула на меня.
Вспомнила я январь 1956-го года, когда мы меняли старые билеты на новые, и случилось это в Рождество. Тогда я проживала в Тульской области и мне было всего лишь четырнадцать лет.
Районный комитет комсомола находился в семнадцати километрах от нашего посёлка. Ранним утром нас, школьников, автобус доставил в райцентр. Моя подруга и я получили новые билеты первыми. Мне не хотелось томиться в ожидании, пока все получат свои билеты, поэтому я предложила Люсе (имя моей подруги) сходить к моей родственнице, которая жила в четырёх километрах от города.
Мы быстро добрались до неё. Она накормила нас, и мы с Люсей окунулись в чтение. У тёти были полные собрания «Всемирной истории» и «Большой советской энциклопедии» – по тем временам это было редкостью.
Мы так увлеклись чтением, что не заметили, как быстро пролетел день. Увидев, что уже совсем вечер, мы поспешно оделись и направились к автобусной остановке на краю посёлка. Мы опоздали на автобус; ждать следующий было слишком холодно, а идти пешком – и холодно, и слишком далеко, более двенадцати километров. Однако, можно было укоротить путь втрое, если пройти через водохранилище. Не помню, чья это была идея, но мы повернули на тропу, ведущую к нему.
Я заметила, что тропа сегодня была не проходима – следы были заметены снегом. Люся утешала меня, говоря, что тропа всё же видна и на водохранилище она будет такой же. Но когда мы приблизились, нас охватил ужас: лёд был гладким, с тёмными прожилками трещин, зловеще отражая свет под рождественским небом, следов тропы не было. Мы стояли в молчании, не зная, что и делать дальше. Автобус ушёл, пешком – слишком далеко и холодно, через лёд – страшно, есть риск упасть в полынью.
Я не знаю, почему мы не вернулись на ночлег к моей родственнице, как и не знаю, что думала тогда Люся. А я нашла себя в тщетных попытках вспомнить хоть одну молитву, которой меня научила бабушка. Ничего я не смогла вспомнить, кроме: «Николай-угодник, спаси и сохрани нас». Я повторяла эти слова снова и снова. Между тем стемнело.
