Чудеса у меня под ногами. Очерки о находках - страница 39

– А я долгое время жил недалеко от Перми, – сказал наш экскурсовод.

– А где именно, – поинтересовался я.

– В Чёрмозе, – ответил он, явно не догадываясь, что для меня название этого городка что-то значит.

– Ну, надо же! – воскликнул я. – А я там родился!..

– Значит, мы земляки!..

Да, очень редко удаётся встретить земляка в недрах крымских гор. Но это произошло, и после этого наша беседа стала ещё более тёплой и оживлённой. Я назвал свою фамилию, надеясь, что Владимир, в бытность чермозянином, слышал её, и, может, даже знал моих родителей, деда или бабушку. Но фамилия Коваль ему ни о чём не напомнила. Тогда я рассказал как один из чермозян, мой дед, выкопал из обрыва бивень мамонта. Но об этом событии Владимир тоже ничего не знал. Просто в те годы он ещё был совсем мал.

– А в нашей пещере тоже нашли кости мамонта, – признался он. – Точнее, мамонтёнка. Они залегали в осыпи под Провальным колодцем в Главном гроте. Кстати, через этот колодец в пещеру прежде проникали спелеологи, потому что другого входа не было.

– А где же сейчас эти кости? – поинтересовалась Вера.

– Мы сдали их на хранение в Симферопольский краеведческий музей, потому что у нас их хранить негде. А ещё кроме костей мамонта мы нашли здесь кости пещерного медведя, шерстистого носорога, северного оленя…

– Очень жаль, – сказала Вера. – Ведь можно было сделать маленький музей прямо здесь, в пещере: разложить эти кости на каких-то полках, и показывать их посетителям. Тогда бы им было здесь ещё интереснее…

Наш гид на мгновение задумался, а потом ответил, что в этой идее есть рациональное зерно, и надо подумать над этим. Я и сам, честно признаться, не ожидал от Веры такого рационализаторства…

Прошло 6 лет. К сожалению, к этому времени жизнь развела нас с Верой, хотя мы и остались друзьями. В сентябре 2007 года я привёл в Эмине-Баир-Хосар свою новую спутницу жизни – Наташу. В этот раз наплыв экскурсантов был велик. Мы оказались в составе многочисленной группы. Соответственно, ощущения в пещере уже были не те, и пока Наташа с интересом вслушивалась в речь экскурсовода – молодой девушки – я ностальгически вспоминал первую экскурсию…

Но когда мы оказались в Главном гроте, перемены, произошедшие здесь, заставили меня оживиться: на полу пещеры, рядом с краем осыпи, расположенной под Провальным колодцем, за символическим ограждением лежал скелет мамонтёнка. Видимо, это был тот самый мамонтёнок, о котором говорил шесть лет назад Владимир. Спелеологи назвали его Колей. По версии исследователей, этот Коля свалился в пещеру, поскользнувшись у края провала, 20 тысяч лет назад. При падении он свернул себе шею, и его тело скатилось по осыпи на самое дно грота. Благодаря глинистому грунту все кости скелета дошли до наших дней в отличном состоянии. Но, как нам сообщила экскурсовод, череп мамонтёнка найти не удалось. Куда он подевался – большая загадка.

В этой же осыпи были найдены кости и других доисторических животных, ныне экспонирующиеся в стеклянных витринах маленького музея, расположенного в отдельной скальной нише. Я задумался: неужели в основе этих перемен лежало рациональное предложение Веры? Или, может, подобные предложения звучали здесь неоднократно?

Возвращаясь из Крыма домой, я всё думал о пропавшей голове мамонтёнка Коли. Оторваться при падении в пещеру и откатиться в другой её угол она вряд ли могла. Рассыпаться в труху массивный череп тоже не мог, поскольку даже самые мелкие кости скелета сохранились превосходно. Да и «проделки Бегемота» тут вряд ли могли иметь место. А что если мамонтёнок свалился в пещеру не сам, а был сброшен туда первобытными охотниками? Перед этим его обезглавили, и использовали его голову в ритуальных целях.