Чудесное обращение ко Христу еврейского раввина Исаака - страница 4

Исаак встал с колен. Лицо его светилось неземной радостью и благодарением. Весь облик его выражал счастье…

Пришло время обеда, и мы пригласили Исаака к столу. Сын мой, Адриан, начал читать молитву, и Исаак впервые с благоговением перекрестился. У нас был пост, и для Исаака было приготовлено особое блюдо. Но он не коснулся его, сказав, что желает в посте встретить Рождество Еммануила, а также и свое собственное возрождение.

– Я был духовно мертв, но сейчас чувствую новую жизнь. Теперь я стал понимать Тору и могу объяснить то, что казалось мне неясным.

Тогда же он рассказал, что неосознанно изучал Священное Писание, что однажды даже пробовал изучать на еврейском языке Новый Завет (Берит Хадеша), что сердце его тянулось к этому, однако же унаследованное от юности отвращение ко всему христианскому воспрепятствовало сему. Исаак поведал также, что когда-то давно, когда любознательности ради он сличал Новый Завет с Ветхим, его заметил строгий раввин Хагим и не только сделал выговор, но и нажаловался на него начальству, чем и навлек тогда на него большие неприятности. И многое, многое другое еще рассказал нам.

На следующий день я проводил Исаака до железнодорожной станции. Он просил меня молиться за него и сказал, что теперь желает не только сам, но и со множеством своих друзей и прихожан обратиться ко Христу. Я попросил его написать о себе, и он обещал мне; прослезившись, горячо поблагодарил за все, ибо здесь – в Коринфе! – обрел Мессию Христа.

Но вот послышался резкий гудок: поезд отправляется в Патры. Мы простились. Поезд стал трогаться, и Исаак быстро вошел в вагон и потом еще долго махал мне рукой, уносимый в неизвестность.

Прошло уже немало времени после отъезда Исаака. Мы часто с теплом вспоминали и говорили о нем. Домашние мои, бывшие свидетелями удивительного обращения Исаака ко Христу, очень беспокоились и желали непременно узнать, что же произошло с ним. Всякий раз при возвращении моем домой дети, не уставая, спрашивали, не пришло ли письмо от Исаака.

– Нет, ничего пока нет, – отвечал с горечью я.

Так проходил день за днем, и меня уже стали тревожить неприятные мысли. Наконец получили мы долгожданный ответ из Константинополя. Вот это письмо:

Константинополь, 19 марта 1897 года Брат Николай! Я пообещал Вам писать и вот только теперь исполняю Ваше желание.

Отправляя письмо это, выражаю еще раз мое искреннее благодарение за оказанную мне, болящему, помощь и поистине авраамово гостеприимство. Но несравненно более я благодарен Вам за то откровение, которое получил о Спасителе-Машиахе (Ему же с благоговением поклоняюсь). Он отъял страх от души моей и исполнил мира и радости прежде мятущееся и страждущее мое сердце. Он соединил меня с Адонаи Иегова, который не представляется уже мне «Богом отмщения» (Пс. 93, 1), но «Отцом милосердия и Богом всякого утешения» (2 Кор. 1, 3). Всякий раз, когда я вспоминаю (Коринф, который стал для меня, как Дамаск для апостола Павла!), я восклицаю словами пророка Исаии: «Как прекрасны на горах ноги благовестника, возвещающего мир, благовествующего радость, проповедующего спасение» (Ис. 52, 7). Думаю, что ты жаждешь узнать, что же произошло со мной после отъезда. Вот, я открываю это тебе.

Время путешествия моего до Патр посвящено было полностью молитве и чтению Нового Завета. Я страдал, подобно Луке и Клеопе – двум ученикам Христовым! – шествующим в Эммаус. И они ведь изучали Священное Писание, и, однако, что пользы! Письмена сии были сокрыты от них. И не разумели они, как и я не разумел прежде. Но «открылись у них глаза» (Лк. 24, 31), как и потом у меня в Коринфе. Что скажу! Дивны дела Твои, Господи, и дивен Промысл Твой! Ведь я ехал домой, чтоб увидеть родных. Заболевши, остался в Коринфе. И здесь прозрел наконец – здесь обрел Христа, Машиаха, Спасителя Мира! Недостоин и я за греховность мою называться теперь христианином, но меня утешают благие слова, – их прочел я вчера у апостола Павла, – что Христос в мир пришел, чтобы грешных спасти (1 Тим. 1, 15). Я ведь тоже подобно ему ослеплен был враждою и злобой, но пришел Свет Христов – и прозрели мы оба…