Не стало с тех пор ведьминым соседям покоя. То у одной, то у другой хозяйки пропадала приготовленная еда, а то молока у коров не стало. Услышал хромой Пахом про эту беду от жены, решил ведьму подкараулить. Зашёл в хлев, устроился на сеновале, стал ждать. Долго ждал, успел задремать, как вдруг проснулся.
Видит Пахом, сами собой, как от ветра, распахнулись ворота, и коровы стали неспокойны. И вот уже жаба скачет прямо в ворота: серая, толстая, вся в бородавках. Изловчился Пахом и схватил жабу за лапу. Достал громничную свечу1 и только хотел зажечь, как извернулась жаба и выскользнула из рук. Тут же приняла облик вороны и вылетела вон. Закрыл Пахом ворота, положил громничную свечу под притолоку в хлеву и пошёл спать.
Наутро решил Пахом ведьму изобличить и отправился к ней. Заходит в хату – никого нет, только уродливый карлик в собачьей шкуре на плечах ведьмино дитя в колыбели укачивает. Вышел во двор – служанка из деревенских в огороде ходит, капусту пропалывает. Подошёл к служанке, спрашивает:
– Не видела, куда ведьма ушла?
– Никуда не уходила, – отвечает. – Слышишь, дитя укачивает.
Прислушался Пахом и правда, слышно, как женщина поёт колыбельную песню. Снова зашел в дом – вообще никого не видать: ни карлика, ни ведьмы, ни колыбели с ребёнком. «Эге, – смекнул Пахом, – играет со мной, прячется ведьма». Опять пошёл к служанке, рассказал про свою беду.
– Ладно, – отвечает, – посмотрю за ведьмой. Чем смогу, помогу.
Поблагодарил Пахом и пошёл домой, а служанка вернулась к работе.
Вечером смотрит служанка, собралась ведьма и пошла из дома огородами. Служанка потихоньку отправилась за ней.
Пришла ведьма в лес, разделась и распустила волосы. Потом стала голой кружить по поляне, призывая нечистую силу. «Хочу, – говорит, – чтобы вы собирали молоко отовсюду и сливали в мою посуду!» Зашумел лес, отвечая на призыв ведьмы, заухали, забормотали обитатели ночи.
Побежала служанка обратно, пока ведьма не увидела, по пути обдумывая увиденное. Думала, думала и придумала: взялась перемывать все горшки и кадушки у ведьмы в доме. И помыв, переворачивала вверх дном. Всё сделала и пошла восвояси.
В полночь нечистая сила начала собирать молоко и приносить в дом ведьмы. Видят горшки, видят кадушки, стали лить молоко. А перевернуть посуду и не подумали: так и носили всю ночь молоко и лили на пол.
Когда настало утро, вся деревня увидела, как молоко течёт из-под ведьминого дома. Собрались всем миром, пошли жечь. Ведьма увидела крестьян, оборотила себя и ребёнка в ворон, выпорхнули они в окно и улетели. И больше их в тех краях никто не видел.
Был у колдуна кот, чёрный и пушистый. Звал его колдун Пантелеем и доверял ему больше всего на свете. Днём и ночью кот гулял, где хотел, заглядывал в дома, подслушивал разговоры. А потом приходил к колдуну и обо всём рассказывал. Кто-то даже слышал, как колдун с котом разговаривает. Колдун, мол, спрашивает, а кот отвечает, мурлыча, таким тонким масляным голосом, не как у человека. Говорили, что Пантелей настолько близок колдуну, что колдун даже может видеть глазами кота и слышать его ушами.
Еще говорили, что кот умел превращаться в неживые предметы. Старый Януш рассказывал, что его кума видела, как однажды в сумерках кот колдуна крался в курятник. Заметил, что та смотрит, и принял облик потемневшего от времени полена. Лежит, как ни в чём ни бывало, будто это и не он хотел курицу стащить. Только кума отвернулась, подпрыгнул и бежать!
