Да бабушка меня удивила, даже мне про нашу семью она ничего никогда не рассказывала, как будто родных и нет. Даже то, что у меня, и тетка родная есть и сестры, и брат не сказала,– обидно. Нужно хоть про них как-то ее расспросить, когда у нее настроение лучше будет. А с другой стороны они ведь уехали отсюда и не хотят теперь знать нас с бабушкой, может поэтому она и не говорила, чтобы меня не расстраивать. Ведь если я своей матери не нужна, то тетке то точно не к чему. Мои мысли тоже были сумбурны, после таких то семейных тайн, и я решила, больше не буду ее расспрашивать и расстраивать и выкину все дурные мысли из головы она права, мне нужно твердо стоять на земле.
Бабушка уже оправилась от рассказа и увидев, как я размышляю, она быстро отправила меня спать. Но все равно я еще долго не могла уснуть представляя себе, как выглядят мои родственники. Вот бы их увидеть, и как жаль, что мои мать и тетка не общаются столько лет уже, чего им делить, тем более если дар им не достался глупо им уже злиться друг на друга.
Утром бабушка начала день как обычно и видно было жалеет она о вчерашней откровенности. Я поняла, бесполезно ее больше расспрашивать, главное нам с ней хорошо и спокойно живется, а что там будет дальше, поживем, посмотрим. В нашей жизни стали появляется проблемы, и я целиком ушла в них и переживания как их можно разрулить. Мама за шесть лет не появилась ни разу и учителя все чаще требовали найти мои документы понимая, что я могу остаться сиротой в любой момент. Да и вопрос о получении паспорта уже замаячил на горизонте, а я не могла признаться, что мне только одиннадцать лет, а не тринадцать или четырнадцать как моим одноклассникам. Бабушка тоже все это понимала и дважды сама ходила в школу обещая учителей немного подождать, и она вскоре решит все вопросы. Я стала меняться, когда до двенадцати лет мне осталось несколько месяцев. Со мной что-то происходило, и я не могла словами выразить свои чувства. Изменения были небольшими, то вдруг запахи обволакивали или душили меня. Сидя в комнате и закрыв глаза я иногда чувствовала запах леса и прелой листвы, а потом контрастом накатывал запах моря и йода, и где-то на секунду буквально я ощущала, как стою на берегу самого настоящего моря ногами на горячем песке. Или резкий цветочный запах возникал вокруг облаком и мне казалось, я стою на поляне которая усыпана яркими незнакомыми цветами. То зрение становилось необычайно острым, и я видела очень далеко несколько секунд, а потом резкость сбивалась и видела как обычно. Однажды я разглядела белку на ветке, кинув взгляд в сторону леса, пушистый серый хвост промелькнул как будто совсем рядом с моим лицом. Иногда я, слышала чьи- то голоса, – хотя со мной никого рядом не было. Такие видения ощущения накатывали на очень короткий срок, а затем у меня поднималась температура, но тоже ненадолго. Меня это пугало сначала, а рассказать я боялась об этом даже бабушке. Решив, что это все происходит со мной и-за рассказа бабушки о семейном даре, я не хотела прослыть сумасшедшей. А потом привыкла и успокоилась, все – таки у меня была своя тайна. И даже у меня в мыслях не было что все это может быть предвестником появления дара у меня, почему-то я считала со мной такое уж точно не произойдет, как я была серой мышкой, так ей и останусь. И у меня есть три уже взрослых сестры и дар наверняка выбрал кого-то из них. Мало ли, о чем я мечтала будучи маленькой совсем, так это и не считается, и я старалась все происходящее со мной выкинуть из головы, тем более в это время мать выбралась к нам с коротким визитом. Я боялась этой встречи. Боялась что она заберет меня с собой, но переживала я напрасно. Она только привезла мои документы. Выглядела она красивой и благополучной, была необычно ярко одета, но в глазах у нее стыло раздражение. Она и не скрывала, что не хотела к нам ехать просто вспомнила, что мне могут понадобиться документы в школу, а в каком я классе учусь и как, она не поинтересовалась. Жаловалась бабушке жизнь у нее все так же неустроенная и очень тяжелая. Посмотрела на меня равнодушно, вздохнула.
