Оглядев ее еще раз, он заметил в руках рацию – радио-няню, когда купленную им лично. Нашла ведь. А еще блокнот и ручку.
– Если скажешь хоть что-то, я буду рада записать все варианты. Так проще будет выбирать.
Но тут он подумал, что даже не знает ее имени. Либо не говорила, либо он не запомнил.
– Тебя саму как звать-то?
Она нахмурилась.
– Аня.
– Девственница? – слетело с его губ, скорее мысли вслух, которые не стал сдерживать.
Она обомлела, даже открыла рот от изумления.
– А похожа?
– Я не эксперт.
– Мы вообще-то выбираем имя для твоей дочери, Стани... Стас. Что вообще у тебя в голове помимо угарного дыма?
А она и правда дерзкая. Доев бутер, он вытер губы тыльной стороной ладони и ответил:
– Так что?
– Да какая вообще разница?! – начала возмущаться.
– Просто интересно.
– Мне двадцать шесть, а не шестнадцать.
– Мало ли, сейчас это модно.
– Знаешь что, давай так – ты говоришь мне имя для своей дочери, я отвечаю на твой вопрос.
Еще и торгуется. Ладно.
– Акакия, – произнес первое, что пришло в голову, лишь бы отстала.
– Стас, я серьезно. Это же твоя дочь! Сколько еще ей быть безымянной?
А вот эта дерзость ему уже не понравилась. Прям цепанула, прям за живое. Эту Аню спасло только то, что по радио запищала мелкая, и она поспешила свалить с его глаз. Вот и правильно. Теперь можно было сделать музыку громче и раскурить второй косяк.
10. Глава 9
***
– Он невыносим, – жаловалась я Лизе, когда они с Барсом наконец-то приехали.
Девушка качала Кроху на руках и с сочувствием меня слушала.
– Нет, я, конечно, все понимаю, что ему сейчас тяжело и все такое. Но поведение… Он только на вторые сутки решил узнать, как меня зовут. И знаешь, что еще спросил?
– Что?
– Про мою девственность. Это вообще нормально?
Лиза молча уставилась на меня. Похоже, даже у нее пропал дар речи.
– И эту фигню свою он курит, похоже, постоянно, и днем и ночью. А потом начинаются видения, просыпается нездоровый аппетит и вообще… он до сих пор не может выбрать имя своему ребенку. Вот что здесь сложного, если они уже почти определились?
– Дай ему еще время.
– Нет, знаешь, что самое печальное… такой папаша не лучшая компания для маленького ребенка. За это лишают родительских прав. Это ему нужно?
– Глеб говорит, что последние четыре года он не курил. Да и вообще до этого тоже сильно не увлекался, только по молодости.
– Так а сейчас что с этим делать? Я не смогу остаться здесь жить. А любая другая няня – да она сразу вызовет полицию. Он хоть понимает, насколько все серьезно? Глеб может с ним поговорить и все разъяснить?
– Я попробую с ним поговорить. С Глебом, то есть.
– Спасибо, Лиз, потому что я вообще в ужасе. Я хочу помочь, но мне начинается казаться, что лучшая помощь для них двоих – это забрать у него девочку и найти для нее хорошую семью…
Я едва закончила говорить, как уже по взгляду девушки поняла, что мы не одни. Достаточно было повернуть голову, чтобы увидеть в дверном проеме Стаса. И по его недоброму взгляду было заметно, что он все слышал. Только странно, почему ему не понравились мои слова, когда сам не рад своей теперь нежеланной дочери.
– Надеюсь, я поторопилась с выводами, – сказала ему, глядя прямо в глаза.
Не отрывая от меня взгляда, он шагнул на кухню и пошел ко мне, заставляя ежиться от угрозы, которая исходила от всего его существа. Да за что? Что такого я сказала? Но уже придавливая к столу, он навис надо мной и грозно произнес:
