Этой ночью я почти не спала. Кроха часто хныкала, просила есть. Так что мы с ней то ели, то кряхтели, и совсем чуть-чуть подремали. В пять утра, когда я зашла на кухню за новой порцией молочной смеси, спустился и Станислав. Помятый, всклокоченный, небритый. Да еще этот шрам на губах. Одарил меня недобрым взглядом и достал из холодильника бутылку с водой. Устало сел за стол, буквально рухнул. Выпил все остатки воды, а потом взял и бросил пустую бутылку на пол. Я даже вздрогнула, удивляясь подобному хамству. Нет, я понимала, что это его дом, но он выглядел достаточно ухоженным, чтобы ожидать чего-то подобного от хозяина. Открыв дверцу, где у него тут стояло мусорное ведро, я сказала:
– Вы не добросили.
Протирая лицо руками, он прервался, чтобы посмотреть на меня.
– Так добрось. Все равно стоишь рядом.
Я повернулась к нему, держа в руке детскую бутылочку. До кухни уже стало доноситься недовольное ворчание Крохи.
– Я здесь для того, чтобы присматривать за вашим ребенком, Станислав, а не за вами.
А потом, развернувшись, просто ушла, и на свое счастье ничего не услышала в спину.
6. Глава 5
Не спать ночами или сутками для меня было привычно, но это все равно тяжело. Благо в десять утра мне на помощь пришла Лиза. Она взяла Кроху на себя, позволив мне поспать пару часов. Этим же, похоже, занимался и Станислав. Потому что, когда Лиза со своим Барсом уехали, и я осталась с ним наедине, мужчина даже не собирался отправляться спать. Да еще Лиза попросила:
– Попробуй его накормить, ладно?
Будто я действительно пришла сюда присматривать и за ним в том числе. Пришлось выйти к нему на улицу, когда Кроха уснула.
– Вас просили накормить, – сказала, ставя перед ним тарелку с жареной картошкой и мясом.
А он посмотрел на нее так, будто я принесла какую-то гадость, и продолжил курить. При этом не без труда уловила, как от него воняет. Мужчин не только не брился, но еще и не мысля второй день. Только пьет и курит.
– А еще вам бы не помешало принять душ, – скала ему, усаживаясь напротив со своей тарелкой и чашкой чая.
Я подумала, что, возможно, он поест со мной за компанию, и что нам удастся хоть немного поговорить. Но Станислав даже не стал притрагиваться к еде. А еще смотрел на меня так, что кусок в горло не лез. Смотрел в упор, лениво затягиваясь сигаретным дымом, а потом также лениво выдыхая, будто наслаждаясь той дымкой, которая лизала его лицо.
– Сколько тебе лет? – вдруг спросил он, хриплым, прокуренным голосом, так что я все-таки подавилась.
– Вообще-то неприлично спрашивать возраст женщины.
– Вся такая правильная?
– Нет. Внешность вообще обманчива.
Он усмехнулся, краем губ – краем со шрамом, привлекая внимание к этому месту на своем лице.
– Ну а если серьезно, сколько?
Понимая, что не отстанет, я призналась:
– Двадцать шесть. А что?
– Да вижу, что мелкая.
– Не так уж. И все равно уже многое успела.
– Например?
Такой странный. Неужели действительно считает, что я буду с ним откровенничать? Вот так сразу.
– Ничего интересного для вас.
– Да хватит мне выкать! – вдруг произнес он.
Очень резко. Очень грубо. Я даже перестала жевать, не понимая, что происходит.
– Бесишь, – выпалил он следом, уничтожая окурок в своей пепельнице.
Я так возмутилась, что резко встала. Потому что разозлилась. Потому что не понимала, чем рассердила его именно я.
– Мне уйти? – спросила у него.
– Да делай что хочешь, – было мне ответом.
