Чудо победы. Как я разгромил Америку - страница 10

Французский командующий отнесся к делегации вьетнамцев с пренебрежением. Когда 6 марта Зяп оставил первую делегацию для встречи с Леклерком в Хайфоне, французский генерал видел их всего пять минут и объяснил просто: «Я бы приехал с вашим согласием или без него». Когда на следующий день Зяп вернулся на встречу с Леклерком, он был более чем дипломатичен. Он представился как «первый партизан Вьетнама» и назвал Леклерка «первым партизаном Франции». Далее он говорил о Париже как о культурной и свободной столице и подчеркивал, что его освобождение повлияет на его войска в Тонкине. Леклерк остался невозмутим. Он подчеркнул, что рад сотрудничеству с вьетминьцами и что они должны считать его своим другом, но прежде всего французом. Когда Зяп покинул Леклерка и отправился обратно в Ханой по дороге, он был ошеломлен видом танков и бронемашин, выходивших из LST на пляжи вокруг Хайфона.

В последующие дни Зяп решительно боролся за то, чтобы получить как можно больше гарантий, предусмотренных соглашением от 6 марта и Военным приложением к нему. Он отстаивал свое право на получение информации обо всех передвижениях французских войск. Но вьетминьцам оставалось лишь тянуть время. Французы взяли на себя функции гоминьдановских войск в Тонкине. Все французы, находившиеся в японских тюрьмах, были освобождены и перевооружены. Вьетминь прилагал все усилия, чтобы не допустить провокационных инцидентов, которыми могли бы воспользоваться французы. В то же время они готовились к неизбежному бегству на старые партизанские базы в горах.

На митинге 22 марта Леклерк и Зяп возложили венки к могилам погибших французов и вьетнамцев и провели совместный смотр своих войск. Дипломатия и переговоры еще не закончились. 3 апреля Жиап и Салан подписали Конвенцию о военном положении, касающуюся применения Военного приложения к соглашению от 6 марта. Очки, выигранные и проигранные в этих соглашениях, в дальнейшем мало что значили. Главным вопросом, как и прежде, оставалось политическое будущее Южного Вьетнама. Предпоследняя попытка урегулирования путем переговоров была предпринята в Да-Лате, где Зяп проявил себя как блестящий политик.

Конференция открылась 17 апреля. Французская делегация была невыразительной и сразу же заявила, что не имеет права обсуждать вопрос о Юге. Когда французы отрицали, что в Кочинском Китае продолжаются боевые действия (утверждая, что там лишь время от времени проводятся «полицейские операции»), Зяп решительно вмешался:

Говорить, что в Кочинском Китае больше нет боевых действий, – значит пренебрегать истиной. На самом деле нападения продолжаются повсюду в Намбо. Можно, конечно, сказать, что они начаты против нарушителей закона и что различия между ними трудно провести.

Таким образом, наши элементы будут ассимилированы в банды нарушителей закона по той единственной причине, что они сражаются в маки, что у них бесстрашные души и ноги без ботинок. По этому признаку ваши FFI тоже будут нерегулярными. Радио Сайгона говорит только о вьетминских войсках. Наши бойцы – это вьетнамские солдаты вьетнамской армии… Мы никогда не сдадим оружие… Мы хотим мира, да, но мира в условиях свободы и справедливости, мира, соответствующего духу конвенции 6 марта, а не мира в условиях покорности, бесчестья и рабства…

Наша позиция ясна. Через полтора месяца после съезда 6 марта мы требуем прекращения военных действий против наших войск в Намбо с сохранением обеими сторонами своих позиций. Мы требуем создания в Сайгоне комиссии по перемирию, ибо это трагическое бесчестье должно быть прекращено…