Еще и умудряется периодически делать замечания, чтобы сестра не торопилась, ела маленькими порциями, иначе может заболеть горло. Мои глаза, наверно, сегодня точно вылезут из орбит от удивления. Потому что я никогда не видела, чтобы взрослый двадцатидвухлетний парень, красивый футболист, популярный бабник, в конце концов, так возился с детьми. Чудеса, да и только.
Когда мы заканчиваем трапезу, Даша просится гулять, потому что на улице валит снег и становится очень красиво. Оказывается, Паша отпросил меня у хозяйки до самого конца смены и теперь отправляет одеваться, чтобы пойти гулять вместе.
На улице небольшой плюс, поэтому снег идет мокрый и мы начинаем увлеченно лепить маленьких снеговиков, больших пока не получается, мало снега. Потом просто играем в снежки. В итоге Паша и Дарина объединяются против меня и начинают закидывать снегом. И если от Даши комки прилетают совсем не ощутимо, то Паша бьет точно в цель, хорошо, что в основном по ногам, но на мои джинсы тоже чувствуется хорошо.
- Не больно? – вдруг обеспокоенно спрашивает, и в этом его вопросе нет и тени юмора, - просто снег сырой, получаются комки-ледышки, извини.
Пока он стоит рядом со мной и обеспокоенно заглядывает в глаза с таким участием, у меня начинает кружиться голова и ноги становятся ватными. Что это за симптомы такие я не знаю, поэтому, как дурочка застываю на месте. Именно этот момент выбирает Даша, чтобы запустить в меня новую порцию снежков, один из которых прилетает прямо в лицо. Хороший способ прийти в себя, должна сказать. Громов подскакивает ко мне и начинает аккуратно убирать снег, потом резко застывает и внимательно смотрит в глаза. Так близко…
Я вижу, как у него сбивается дыхание и взгляд стекает на мои губы. Мне становится очень жарко, несмотря на то, что на лице и голове еще остался снег. Мои губы начинают гореть от его взгляда, и я быстро облизываю их кончиком языка. Наверно, зря, потому что после этого у Паши стремительно расширяются зрачки и меня начинает затягивать в их темноту.
Даже сквозь куртку чувствую, как его сильные руки обхватывают мою талию и прижимают к себе. Взгляд все также сосредоточен на моем лице, продолжает гипнотизировать и не отпускает ни на секунду. А потом он начинает медленно склоняться ко мне. Когда он целует своими горячими губами мои холодные от снега, ноги отказывают мне, и я, что есть сил цепляюсь за его куртку.
Внутри разливается теплая волна, сердце набирает обороты, в ушах шумит и в голове ни одной мысли. Испугаться такой реакции я не успеваю, потому что Паша отстраняется от меня, дав возможность снова дышать. Он быстро находит взглядом Дашу, и, как только убеждается, что она на нас никакого внимания не обращает, снова притягивает меня к себе и целует.
Да что же это, блин, такое. Возмутиться не успеваю, потому что он быстро проскальзывает в мой рот языком и углубляет поцелуй, а у меня земля уходит из-под ног и тело превращается в кисель. Это что всегда так или он особенный? У меня никогда не возникало желания с кем-то целоваться, даже наоборот, как подумаю про обмен слюнями, становится противно. А с Пашей я, вроде как, совсем не против это делать, мне даже нравится.
- Ты что, первый раз целуешься? - спрашивает со смешком и разом возвращает меня на грешную землю.
- Не твое дело, - хмуро отвечаю и отхожу от него, как можно дальше.
С лица Громова сразу же стекает улыбка, и он в растерянности идет за мной следом.
