— Это что-то изменит?
— Да.
— Ты на меня каждый раз так смотришь, будто ударишь сейчас.
— Иногда очень хочется. Признаюсь.
Вокруг нас словно смолкают все звуки. Кто-то откачал воздух из комнаты.
— Артур. Ты неуловимым образом изменился. Ты никогда не был таким.
— Каким?! — взрывается он.
— Бездушным, — тихонько говорю я, а в ответ мне тут же прилетает агрессивное:
— Ты отказываешься меня слушать! Таскаешь ребенка не понять где! Матери в уши льешь черт-те что! А я еще и сволочь?!
— Я жить с тобой не могу больше! — срываюсь на крик. — Свету тебе не оставлю! Ты ведешь себя как посторонний человек! Все с агрессией! Все не так! Нормально разговаривать ты не в состоянии! Объяснять свои решения ты не торопишься! Как я еще должна себя вести, когда ты мне угрожаешь и загоняешь в угол?! Если ты не хочешь ребенка, пожалуйста! Я развожусь и рожаю без тебя! Со Светой можешь видеться, когда захочешь! Что тебя не устраивает?!
— Ты ведешь себя как идиотка! Все решаешь сама! Не думаешь о чувствах дочери и о последствиях!
— А что, ей скандалы лучше наши слушать?!
— Скандалишь только ты! Я пытаюсь достучаться до тебя! Но ты же уперлась рогами и ничего не воспринимаешь!
Вся злость вдруг слетает с меня. Осознание, что мы кричим друг на друга в коридоре, ранит еще больнее. Это какое-то сумасшествие. Наш брак никогда не был таким.
— Я… стесняюсь спросить… — натянуто выдыхаю я, стараясь говорить поспокойнее, — а рога у меня откуда? Выросли, пока ты на работе задерживался?
— Я всего лишь не так выразился. Что ты цепляешься?!
— У тебя женщина появилась?
— Не мели ерунду.
— Да мы все равно разведемся. Скажи как есть.
— Ярина. Я разводиться не собираюсь. Меня добивает твое поведение. Меня убивает то, что ты слышишь только себя!
— А ты кроме себя кого-нибудь слышишь?
— Я целыми днями впахиваю как проклятый! Ты сидишь дома, и тебя вообще ничего не касается! Ходишь на свои танцульки и время от времени пичкаешь дочь лекарствами! Все остальное время она в саду! У тебя, естественно, все прекрасно! Ты ни черта не делаешь, ничем не занимаешься! Тебя не парит мой геморрой на фирме, не трогают мои сложности! А теперь ты еще и слушать меня отказываешься! Как мне себя вести?!
— Как нормальный человек. Который дорожит семьей. Разве не ты был против, чтобы я выходила на работу? Это была твоя идея посадить меня дома. И сейчас я понимаю, что была она просто отвратительная. Потому что мне теперь тяжело решиться на что-то, не имея финансовой поддержки. Но я, тем не менее, решилась. А если ты целыми днями пропадаешь на работе, постоянно задерживаясь, это не значит, что я ничего не делаю, это значит, что ты ничего не видишь, а домашние проблемы тебя вообще никак не касаются, — слабо возражаю я. Он меня просто по стенке размазал. — И я искренне уверена, что даже если бы я с восьми до шести торчала на работе, занимаясь после еще и всем остальным по дому, то ты бы и этого не заметил и не оценил бы.
— Это не повод вести себя как дура! Не повод собирать чемоданы и тащить ребенка неясно куда и делать из меня чудовище!
— Это повод. И очень серьёзный. Если я все же аборт сделаю, ты успокоишься?
— Да!
— Считай, что сделала.
— В каком это смысле?
Он приближается стремительно, хватает за плечи, заставляет взглянуть ему в глаза.
— Ты ребенка не хочешь. Считай, что его и нет. И для тебя никогда не будет.
— Прекрасно!
Глаза Артура зловеще сверкают. Он вдруг наваливается на меня, крепко придерживая и прижимая к стене.
