Подруга её Лена, по настоянию мамы, пошла в “Учетно – кредитный техникум”, а значит, здесь опять надо было выживать в одиночку. Контингент в группе был разнообразный, притом Вика сразу поняла, что все уже поделились по группам и по интересам, и куда ей приткнуться, предстояло решить.
В первую очередь бросились в глаза шесть девиц с крайнего левого ряда, занимающие последние три парты. У двух была стрижка дебют, две были осветлённые блондинки, макияж сверкал всеми цветами радуги и угол пестрел мятыми и спортивными олимпийками. Они особенно враждебно поглядывали на Вику и злобно перешёптывались.
Передние две парты левого и центрального ряда занимали девочки в очках, полные и нелепо одетые, было понятно, что это так называемые "чумы", ботанички. Остальные места занимали ни то ни се, какие-то непонятные – кудрявые, тощие, маленькие, в общем сразу не понять было. У них большого интереса Викино появление не вызвало.
На первой же перемене, к Вике подошли двое из пестрой компании и вызывающе жуя жвачку склонились над ее столом и прошипели: "Ты откуда такая?” Вика, испытывая неприятный холодок в груди, как было принято, сделала наглое лицо, смело приподнялась за партой и также вызывающе сказала: “А че? Так важно?”
–Ты че борзая такая что ли? – последовало в ответ.
– “А че вы в моем лице чуму увидели, что ли?” – привычно отвечала Вика. Те изумленно посмотрели на такую невиданную смелость и направились к своей компании, возмущённо рассказывая про Вику. Следующий подход был уже более многочисленный, четыре красотки окружили со всех сторон парту и, тряся своими осветлёнными патлами, продолжали нападать на Вику,
– “Ты че попутала что ли? Айда пойдём в туалет разберемся!”
Ой, сколько Вика раз уже слышала эти слова в разных контекстах, сколько раз, сжимаясь от страха внутри, делала независимое лицо, и сама начинала нападать, чтоб главное – не показать страх на агрессию, не показать слабость, а то подавят, забьют. Сколько раз, сдавая этот экзамен на смелость, сжимала кулаки из-за ненависти к этой несправедливости, не желая подчиняться жестокой воле, этих мерзких для неё существ, и боролась с ними на их языке.
– Вы кто такие? – презрительно оглядев воинственную кучку, процедила Вика – Чтоб я вообще снизошла с вами разбираться? Метнулись быстро на место, а кто я и что я, вам растолкуют позже, все понятно?
Ах, как же всегда Вика представляла у себя в мечтах, как действительно кто-то придёт и вступится за неё, навсегда оградив ее от этих унижений. Был бы у неё, например, старший брат авторитет… Или папа какой-нибудь деловой, а что уж совсем счастье – парень. Но никого у Вики не было, была только она, худенькая с горящими глазами, не переносившая унижений и обид. Получив такой отпор, делегация отвалила, со словами: "Ну, ты ещё у нас получишь, охеревшая чума".
На следующей перемене, Вике было сообщено, членом группировки очкариков, что деловые ее решили побить. Вике надо было срочно думать, как выходить из этой ситуации достойно. Драться она не могла, ни сил, ни практики не было. Нужна была поддержка, но где же её взять то сейчас? Девки как назло были одна здоровее другой. Самой бандершей среди них, явно была осветлённая блондинка с ярким красивым лицом – синие глаза, размалеванные чёрной подводкой и тушью, выразительные пухлые губы с ярко розовой помадой. Кукла просто, но нижняя часть тела её – это просто нечто – массивные толстые бёдра превращали её в дородную базарную торговку, удаляя впечатление от кукольного лица. И фамилия у неё была звучная Дряхлова. Олена Дряхлова, именно через О (она сама себя так называла). С ней за партой сидела такая же крупная, но уже и сверху и снизу жгучая брюнетка с буйными черными кудрями, и такими же крупными розовыми губами, но её лицо не было симпатичным, она больше походила на какое-то животное – нос картошкой, зубы с щербинкой, в ней было даже что-то африканское. Зато её отличала от других, явно фирменная хорошая одежда, не похожая на ширпотреб. Как выяснилось потом, она была дочкой какого- то кооперативщика и звали её Алина.
