Олэ тратил выигрыш направо и налево, но его никто не смел в этом упрекнуть, ибо практически ничего он не оставлял себе.
Для начала мечник отослал тёте Герта вместе с караваном порядочного купца телегу и лошадь, передав заодно немного денег в благодарность. Конечным пунктом каравана значился Восточный Барт, поэтому второй просьбой было заплатить трактирщику за багаж Найруса и потребовать переслать в Ярн-Геронд.
Мнение профессора о мечнике резко улучшилось. А вот детей, которым досталось следующее внимание, широкие жесты не купили. В кратчайший срок Олэ обошёл с Бличем и Фейли все развлекательные заведения, куда пускали подростков, купил новую одежду, кормил изысканнее, чем особ королевской крови, но мальчик-тень по-прежнему смотрел на него острым, как бритва, взглядом, а девочка-тень грустила чаще, чем улыбалась.
Блич и Фейли понимали, что Олэ кормит их и развлекает как приговорённых к смертной казни, и это мешало сполна наслаждаться его дарами. Впрочем, незаметно было, чтобы мечник расстраивался отсутствием благодарности. Охотник просто выполнял свой долг перед пленниками. Как он его понимал.
Досталось от щедрот и вампиру. Олэ одолжил ему на новый камзол и штаны, и теперь Кай ходил настоящим щёголем. В игорных домах он очень быстро разжился монетами, с которых вернул долг.
Лишь одному Герту ничего не прилетело с чемпионских денег. Пока Олэ развлекал Фейли и Блича, третий подросток оставался в гостинице, выполнять упражнения для укрепления рабочих мышц фехтовальщика.
Через три дня Герт уже почти ненавидел учителя, к которому только-только подобрел после камехта. Не за тяжесть уроков, а потому что всё это время провёл вдали от Фейли.
Следы камехта начинали сходить с лица Олэ. Ещё несколько дней, и его снова можно будет узнать по портрету. Стоило поторопиться с ночной армией. Но Олэ знал, что не покинет Ярн-Геронд, пока обязанные умереть дети не получат все удовольствия жизни до конца.
Вместе с последним наслаждением они должны были распрощаться с детством.
– …Господин мечник, это уже чересчур!
– Что за ханжество, профессор! Вы же нормальный мужчина – думаете, я не понял, куда опекун делся, ничего не сказав детям, в трактире?
– И в итоге, когда вернулся, они были в лапах охотника на теней!
– Нет, вы что, хотите и правду чтобы паренёк умер, так и не познав женщину?
– Умер? Я думал, наши беседы у костра переубедили вас.
– Они меня только развлекли. Нет, профессор. Я не имею права быть добрым к этому народу – их Угроза слишком жестокая штука. Я убью и мальчика-тень, и девочку-тень – ни тени сомнения.
Профессор побледнел, когда понял, что свой дар убеждения он, мягко говоря, сильно преувеличил.
– Вижу, вы расстроены. Надеюсь, тоску немного скрасит красотка, которую я снял для вас. Конечно, похуже той, которая будет с Бличем, но, поверьте, уж всяко краше трактирных девок, к которым вы привыкли.
– Спасибо, но не стоит… бедные дети… я же их сам попросил дать вам клятву не пытаться бежать… Что я натворил! Болван, самоуверенный болван!
– Найрус, возьмите себя в руки.
– Я пройдусь… я должен пройтись.
Профессор на негнущихся ногах вышел из борделя.
Олэ пожал плечами и вернулся к своему «посту» в коридоре. Ему подобрали место, где он мог бы контролировать двери сразу двух комнат.
Столько времени Герт мечтал остаться наедине с Фейли. И вот, когда это случилось, в его душе не было никакого восторга.
