Было не ясно другое.
– Как же вы его пропустили то?
На том конце линии устало вздохнули.
– Не знаю. Просто эта мразь появляется будто из воздуха и в воздухе же исчезает.
– Я выезжаю к вам. Говорите точный адрес.
Галя устало закатила глаза.
– Ян, не забудь маску надеть, пожалуйста!
В этих коротких словах слышалась не столько забота о муже, сколько неуемного раздражения.
Такси приехало буквально через пять минут. Ян только успел переодеться из домашнего, как звонкая смска огласила о прибытии машины.
Дом, где был обнаружен двенадцатый труп, этой ночью ярко блистал в бликах огней полицейских машин и двух машин скорой помощи. Ян не сразу понял зачем к одному убитому вызвали целых две бригады, но оказалось, что во второй машине сидел водитель в защитном комбинезоне и ждал своих коллег из соседнего подъезда, приехавших к очередному зараженному. Возле водителя топтался молодой полицейский и дотошно выспрашивал о том, с какими симптомами они забирают больных и является ли внезапно появившийся сухой кашель предвестником заболевания и поражения легких. Водителю, в томительном ожидании коллег и госпитализируемого пациента, ничего не оставалось, как последовательно отвечать на сумбурный поток вопросов молодого человека.
– Листьев! Мы здесь!
Это была Алла Манжос, выглянувшая из-за огромного фургона следственного комитета. Возле нее стоял высокий мужчина в черной дубленке, который периодически поправлял шарф на горле. И без того хмурое лицо исказилось гримасой недовольства.
Ян подошел к ним и его неприятно поразил прожигающий взгляд незнакомца.
– Олег Вадимович, – без всяких церемоний представила загадочного мужчину Манжос.
А потом развела руками, будто в воздухе висело какое-то непонимание.
– Он из ФСБ.
– ФСБ? – недоверчиво переспросил Ян. – А зачем же вам так утруждаться?
Олег Вадимович, фамилию которого явно не собирались озвучивать, равно как и звание, взглянул на Листьева как на последнего идиота.
– Просто наше ведомство хочет понять, есть ли в вашем убийце, которого вы не можете ни поймать, ни остановить, угроза национальной безопасности.
– Да ну бросьте вы, – пожал плечами Ян, опуская взгляд в промерзлый асфальт. – Вряд ли он пойдет на Кремль со своим желтым боксом.
Человек из спецслужбы вновь смерил Листьева уничижительным взглядом.
– Я бы вам ответил весьма грубо, но ваши прошлые заслуги, господин бывший следователь, не позволяют мне этого сделать. Это же вы поймали кукольницу?
Ян слегка поежился при воспоминании об этом деле почти десятилетней давности, пришедшегося на волну пандемии свиного гриппа. Кукольница, или в миру Виктория Эдвардовна Набока, была практически единственной женщиной-маньяком в городе за последние полвека, если не больше, и совершенно точно единственным маньяком женского пола в карьере всех, кто занимался ее делом. В том числе и Яна. Кукольница приходила в дома семей по выходным дням, выбирая семьи с двумя присутствующими родителями, и, как правило, несколькими детьми, после чего убивала их всех. Настолько молниеносно, что никто не мог ничего не сделать и попробовать дать отпор. Затем превращала всех четверых, или троих, или, если ей везло (а ей, к сожалению, везло всегда), и пятерых убитых членов семьи в куклы, настолько нелепые, насколько и безобразные – вырезала им глаза, уши, иногда языки. Разрезала рот, создавая ужасающую улыбку как у клоунов, красила девочкам остатки глаз и губ. Часто стригла своих жертв, а иногда и одевала в причудливую старую одежду – для мальчиков у нее были приготовлены рубашки и черные шорты с подтяжками, для мужчин-отцов старомодные костюмы и невообразимо пестрые бабочки, а матерей и их дочек убийца облачала в старомодные платья с подвязками. Всех убитых она усаживала на диван, включала телевизор, находила какой-нибудь старый фильм, или концерт классической музыки, какое-то время смотрела вместе с ними, а затем уходила, предварительно поставив на столик перед мертвой семьей заваренный чай или вазочку с конфетами, или печенье, иногда даже пирог. Пару раз, судя по оставшимся следам на кухне, она пекла печенье и пироги сама. Ужасающая семейная идиллия.
