Повелитель исчезает. Ян поднимает плеть, и делает шаг к Драссиру. На сей раз темноволосый не сопротивляется, но картинка меркнет, и последнее, что слышит Птица – страшный и краткий свист Янова оружия.
Проснувшись, девушка подскакивает, выбирается из-под регенератора и зовёт. А потом понимает, что на зов никто не придёт. И тогда она падает на колени и умоляет. Яна – сжалиться и остановиться, она ведь понимает, что страшно его разозлила, что он пожалел её, что его ярость копится и ищет выхода, но лучше уж на нее, она справится. Драссира – не провоцировать, они ведь правда все вместе сделали жуткую глупость, им повезло, что Повелитель увидел драку, а не то, что было до. Она стоит, словно в храме, на коленях, жмурится, всхлипывает и надеется, что её услышат.
– Кончай разводить мерзкую сырость, – раздается незнакомый голос. Или нет, знакомый! Птица поворачивается, и видит Алого, а с ним ещё одного демона: его волосы имеют зеленоватый отлив, по бокам головы торчат небольшие черные рога, глаза горят зелёным, а ещё неизвестный одет в форму лорда и опирается на косу с вороненым лезвием.
Птица утирает слёзы, но Алый не даёт ей и рта раскрыть.
– Встать. Приведи себя в порядок. Лорд Хью и я – твои новые кураторы. Слушай приказ: портал использовать не сметь. На связь не выходить. Действовать только по плану, который тебе даровал Отец. И помни – за твои проступки ответит лорд Драссир!
Птица взвивается на ноги, сдерживает порыв броситься – угрожать ей таким образом это уже чересчур! – и делает нечто совершенно ей несвойственное. А именно глубоко кланяется, а потом вдруг улыбается ледяной улыбкой и тихо спрашивает:
– А вы, Лорд Алый, чего боитесь? – она понимает, что подписывает себе смертный приговор, но продолжает цедить жестокие слова, сама не зная, откуда они берутся: – Что вас не признают сыном? Что в вас разочаруются так же, как в Яне? Бросьте, все мы знаем, что это давно произошло, ещё до того, как вы были созданы, не так ли? Что вы прячете за своей маской, Лорд? Драссир скрывает тепло, Ян – заботу, а вы? Ставлю свою жизнь, что это любовь к семье; только вот хорошо вы любите своих братьев, раз пытаетесь угрожать мне единственным Лордом, который не боится проявлять свою заботу. Сколько раз он – лично он – спасал вашу шкуру? Она настолько ничего не стоит, ваша жалкая жизнь?
Алый щелкает пальцами – и Птицу скручивает болью. Левая рука, по ощущениям, горит огнем. Следов нет, почему? Птица корчится от боли, съежившись на полу, но молчит, кусая до крови губы: этот ее слабости не услышит! А Алый буднично присаживается на пуфик:
– Не припомню, чтобы давал вам слово, Ваше Высочество. Вы распустились под влиянием Ублюдка, я смотрю… Ничего, я найду способ это исправить. Ещё раз откроете рот без команды – одним спазмированным локтевым нервом вы не отделаетесь!
– Ещё раз назовёте Яна ублюдком – и я перегрызу вам глотку, Лорд Алый, – шипит Птица. – И клянусь, я мёртвой встану, но это сделаю. Не смейте оскорблять мою семью! Не смейте угрожать Драссиру! Не думайте даже, что имеете право не уважать Яна!
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
